Елена Михалкова: Дудочка крысолова

Крысолов огляделся, принимая решение. Вересковые холмы манили к себе, но он знал, что там его могут найти и затравить, как лису. Нужно бежать через горы, искать переход. Вряд ли бургомистр пошлет туда своих охотников за обманутым крысоловом.

Все началось с женщины и женщиной же закончится. Быть может, Лизетта и в самом деле хотела сделать как лучше, но теперь это не имело значения.

– Ты убьешь меня?

Если она рассчитывает, что ее тихий голос и заплаканные глаза смогут смягчить его, то ошибается, подумал Крысолов.

Она ничем не отличается от прочих. И не заслужила другой судьбы.

Длинный тонкий нож, который он носил за голенищем, Крысолов достал незаметно, чтобы не пугать ее раньше времени. Двенадцать шагов, разделявшие их, он преодолел быстро, и когда Лизетта поняла, что ее ждет, было уже слишком поздно.

Окровавленный нож он вытер о траву. Мешок забросил за спину, постоял, окончательно определяясь с направлением, – и двинулся в сторону гор. За перевалом будут селения, там наверняка найдутся крысы – а значит, и работа для крысолова».

«Работа для Крысолова… Работа для Крысолова…»

Он бежал за крысой следом, догоняя ее и уже предчувствуя торжествующую поступь своей симфонии. Полная луна не давала женщине скрыться: освещенная призрачным светом, она была хорошо видна среди деревьев. На секунду ему даже захотелось, чтобы это не было так просто, и, словно повинуясь его желаниям, луна скрылась за облаком.

Тени деревьев расплылись и исчезли, и крыса, повинуясь инстинкту, свернула с тропы и бросилась в чащу леса, под защиту кустарников. Здесь заросли орешника становились почти непролазными, затянутыми паутиной, и Гитарист криво ухмыльнулся на бегу, представив, как она попадет в их сеть и не сможет выбраться.

Алька исколола ноги так, что каждый шаг причинял ей боль. Холодная и мокрая земля, режущая трава, ветки и пни, о которые она сбила пальцы, – весь этот лес был враждебен ей, он оборачивался лишь новой ловушкой, в которую она снова себя загнала. Ее преследователь не отставал ни на шаг, и когда Алька обернулась на бегу, то увидела, что в руке его что-то сверкнуло. В следующий миг луна зашла за тучу, и Алька нырнула под свод черных листьев и веток, надеясь, что хотя бы там сумеет спрятаться.

Шорохи, топот за спиной, вскрик ночной птицы и треск коры, падающей с сухого дерева… Алька продиралась сквозь заросли, уже плохо соображая, куда бежит и в какой стороне тропа, с которой она свернула. Цепкие ветви тянулись к ней со всех сторон, ловили свою добычу, придерживая ее для того, кто догонял сзади. Вырываясь из их хватких объятий, Алька упала, расцарапав ногу и вскользь провезя щекой по торчащему из земли сучку, но заставила себя подняться и снова побежала, стирая с лица кровь. «Он придет на запах. Придет на запах крови», – билась в голове сумасшедшая мысль. Шаги и треск сломанных веток раздавались все ближе, и она, не оборачиваясь, подалась вправо, виляя, словно заяц, в отчаянной надежде, что где-то должна быть нора, в которой она сможет притаиться, раз уж не в силах убежать.

Яму под ногой Алька заметила в самый последний момент, когда было уже поздно: босая пятка съехала по влажному уклону, и Алька, потеряв равновесие, повалилась на бок, плечом ударившись о ствол дерева. Суеверная мысль мелькнула в ее голове: все это знаки, показывающие, что она не выберется отсюда. Она боролась с судьбой, сколько могла, но выиграть в партии, в которой ты заранее назначен побежденным, невозможно. Силы окончательно оставили ее, и Алька прижалась к стволу дерева, о который ударилась, тихо прося кого-то, чтобы ее смерть не была мучительной.

И вдруг откуда-то совсем рядом донесся долгий гудок, который едва не оглушил ее. Алька привстала, онемев от изумления. Поезд! Господи, здесь совсем рядом проходят рельсы! Вскочив, она захромала в ту сторону, откуда доносился звук, и даже успела выбежать на опушку. А в следующий миг ее схватили сзади.

Хватка оказалась мертвой: одной рукой преследователь зажал ей рот, другой стиснул руки за спиной, и извивающаяся Алька ничего не могла поделать. Она уже чувствовала холод лезвия на своей шее, как вдруг ее резко развернули, и она оказалась лицом к лицу с Макаром Илюшиным.

– Тихо, – наклонившись к ее уху, приказал Илюшин. – Где он? Где-то поблизости?

Женщина смотрела на него огромными глазами, замерев, словно под гипнозом. На исцарапанном лице застыло странное выражение.