Антон Леонтьев - Миф страны эдельвейсов

Мишель старалась не думать о плохом. На первое время она обеспечена. Придется теперь играть роль сломленной ударом судьбы вдовы и готовиться к родам. Ребенок – вот что позволит ей завладеть куском пирога под названием «миллиарды графа фон Веллерсхофа».

Мишель уже начала вести пиар-кампанию: дала несколько интервью, согласилась на будущей неделе выступить в телевизионных программах. И везде она твердит, что ожидает ребенка от Карла-Отто. Подпустить слез, побольше дрожи в голосе, сентиментальные воспоминания – и общественность будет на ее стороне. И любой ценой нужно воспрепятствовать сравнительному анализу ДНК! Жаль, что старика убили две эти бандитки, а не кто-то из семьи, тогда оттяпать кусок состояния было бы проще пареной репы.

– Госпожа графиня, вечерняя почта, – услышала Мишель почтительный голос прислуги.

Та подала безутешной вдове ворох писем и несколько пакетов на серебряном подносе. Так и есть, соболезнования, поток которых захлестнул виллу. Мишель взяла наобум несколько писем и, почти не читая, отшвырнула в сторону. Весь мир печалится по поводу смерти старого, упрямого, сентиментального идиота!

Она протянула руку к коробке в темно-синей обертке. К ней было приложено письмо в конверте. Мишель вскрыла его и прочитала напечатанный на машинке текст:

«Моя дорогая девочка! Когда ты получишь и прочитаешь это послание, я буду уже далеко от тебя. Я знаю, что скоро умру, и единственное, чего я хочу, – чтобы ты была всегда счастлива. В коробке находится мой подарок тебе – ты наверняка слышала о покупке одного из самых больших в мире изумрудов около полугода назад на аукционе «Кристи» неизвестным богачом? Этот неизвестный – я. Изумруд вставлен в самое роскошное ожерелье, которое когда-либо создано человеческими руками. Я хочу, чтобы ты сохранила обо мне добрую память. Твой навечно Карл-Отто».

Мишель задрожала от нетерпения. Еще бы, она помнила, что тот, кто купил изумруд, не жалел денег. Намекалось вообще-то, что загадочный некто – то ли русский олигарх, то ли китайский мультимиллионер, но теперь оказывается, что им был ее покойный муж. Он ведь был в курсе, что молодая жена обожает драгоценности. Прекрасно, изумрудное ожерелье станет венцом ее коллекции!

Вдова отодрала обертку и распаковала посылку. Перед ней находился небольшой ящичек из слоновой кости. Крошечный ключик был вставлен в замочную скважину, оставалось только повернуть его – и она станет владелицей одного из самих дорогих ожерелий! Не исключено, что при плохом раскладе придется его продать, но выручка позволит ей жить припеваючи многие годы. Нет, все же Карл-Отто был хорошим супругом, и Мишель должна быть ему хотя бы чуточку благодарна... Пусть она его ни капельки и не любила...

Женщина повернула ключик, ее наманикюренные пальцы прикоснулись к крышке. Мишель потянула ее вверх и... прогремел мощный взрыв.

Когда прибывшая на место команда спасателей вошла в будуар Мишель, то обнаружила полный хаос. От тела вдовы практически ничего не осталось.

О смерти Мишель Наташа и Сашá услышали по радио, когда подъезжали к Цюриху. Полиция исходила из того, что какой-то умалишенный прислал вдове миллиардера мощную бомбу в посылке, сдетонировавшую в тот момент, когда Мишель открыла ее. Мишель разорвало в клочья, а будуар и прилегающие к нему апартаменты были разрушены.

Женщины направились по адресу, где, как им стало известно, проживала какое-то время София Вазьен. Но ее имя больше не значилось на табличке.

– Она могла переехать, – предположила Сашá. – Или, что тоже не исключено, умереть.

Дверь подъезда открылась, вышла пожилая дама, закутанная в меховое боа. В руках у особы с фиолетовыми волосами была крошечная собачонка.

– Мадам, – обратилась к ней с чарующей улыбкой Сашá. – Не могли бы вы помочь нам? Мы – племянницы Софии Вазьен.

– Неужели? – холодно процедила особа, окинув Наташу и Сашá подозрительным взглядом. Наташа порадовалась, что они сняли головные платки до того, как отправились к дому.

– Мы приехали из... Новой Зеландии, – продолжила Сашá. – Мы очень давно не видели тетушку Софию, а теперь выясняется, что она больше не живет здесь. Не известно ли вам, что с ней стряслось?

– Хороши же племянницы, если не ведаете, что происходит с родной теткой! – фыркнула мадам.

– Она нам не родная, а двоюродная, по линии отца, – продолжала вдохновенно врать Сашá. – Из-за ссоры нашего папы и тети Софии около двадцати лет назад мы не имели возможности видеть ее долгие годы. Но теперь папочка умер, и мы хотели бы помириться с тетушкой.