Антон Леонтьев - Последний бог

– Эй, ты кто? – спросила девица, тыча в Веру пальцем с длинным алым ногтем. – Убирайся отсюда, здесь тебе не место!

Но еще до того, как мужчина успел выбросить Веру обратно на улицу, девушка кубарем скатилась вниз по каменной лестнице. Вера оказалась в большом помещении с колоннами – и откуда такое только взялось? Она побежала по коридору, по обе стороны которого тянулись шелковые занавески. Откинув одну из них, Вера увидела занимательную сцену: на пузатом господине скачет рыжеволосая полногрудая дама. Сунулась в соседнюю комнату и увидела двух целующихся обнаженных дам перед большим кальяном. Господи, неужели она умерла и, как стращали монахини в интернате, попала в преисподнюю? Вера откинула полог в третий раз – и ударилась головой в живот массивной даме гренадерского роста.

– Вот она, мадам! – К Вере, запыхавшись, подбежал мужчина в алой косынке. – Она проскользнула к нам, когда выходил один из клиентов. Я сейчас же улажу проблему, мадам!

«Пират» уже достал из-за пояса большой нож, когда женщина глубоким прокуренным контральто остановила его:

– Успокойся, Жорж, я сама с ней разберусь. Возможно, девочка нам еще пригодится.

Отослав «пирата» восвояси, дама схватила Веру за плечо и втянула в комнату. Девушка, дрожа, уставилась на свою спасительницу. На вид ей было лет пятьдесят, хотя точно сказать сложно из-за огромного количества румян и белил. У дамы длинные зеленые волосы и кровавый рот. А одета она в кокетливое алое платье, из корсажа которого выпирал огромный бюст.

Комната, в которой оказалась Вера, была обставлена безвкусно и аляповато: большая фиолетовая софа с разноцветными подушками, два мягких кресла, большая лампа в виде совокупляющихся мужчины и женщины, на каменных стенах – картины и фотографии с более чем фривольными мотивами.

– Вижу, мое жилище произвело на тебя впечатление? – спросила дама. Она предложила Вере сигарету, а когда та отказалась, сама с большим удовольствием затянулась.

– Есть хочешь? – задала дама следующий вопрос и, не дожидаясь ответа, сказала: – Ну конечно, хочешь! О, ты совсем продрогла! Сейчас я тебя угощу...

Она вышла в коридор и зычно крикнула:

– Эй, Жорж, притащи пожрать! И выпить! Да поживее, лапать девиц потом будешь!

Вернувшись, дама упала в большое кресло и, выпустив в лицо Вере облако сигаретного дыма, обратилась к ней с новым вопросом:

– Как тебя зовут?

Девушка, поколебавшись, ответила:

– Вера.

– Ага, – кивнула дама, – а меня – мадам Фиалка. Кликуха такая. Вера – твое настоящее имя или рабочий псевдоним?

– Псевдоним? – переспросила, не понимая, Вера.

Мадам Фиалка хохотнула:

– Да ты ведь не из наших! Господи, девочка, и как тебя только угораздило очутиться здесь, в самом мерзком и гадком из всех вертепов Парижа? И самом дорогом!

Вера вздрогнула и поднялась с софы. Мадам Фиалка приказала:

– Сидеть, крошка! Здесь все подчиняются мне, так что, пока я тебе не позволила, никуда не пойдешь.

Появился Жорж, принесший поднос, на котором возвышалось блюдо с ароматно дымящейся курицей, две бутылки вина и большой кус черного хлеба. Затем «пират» что-то зашептал на ухо мадам Фиалке, а та внимательно его слушала. Когда Жорж скрылся, она забормотала:

– Так, так... девчонка шестнадцати лет, в ночной рубашке и халате... Значит, ты и есть та самая монашка-убийца, которую теперь разыскивает вся парижская полиция?

– Мадам, я никого не убивала! – воскликнула Вера.

– Я тебе верю, – кивнула мадам Фиалка, к большому удивлению девушки.

– Я сама, когда мотала срок за отравление своего любовника, тоже не была виновна. И когда отсиживала за подпольные аборты, сидела зазря. И за сутенерство мне срок впаяли ни за что!

Она оглушительно расхохоталась. Вера приуныла, а мадам Фиалка оторвала куриную ножку и сунула ее девушке.

– Давай лопай, ты наверняка жутко проголодалась после ночной прогулки.

– Вы не сдадите меня полиции? – подняла на нее глаза Вера. Мадам Фиалка хмыкнула:

– С ажанами я не дружу, хотя приходится им платить за то, что они позволяют мне работать. Не дрейфь, милочка, им на съеденье я тебя не отдам. Кто знает, может, тебе найдется применение в моем борделе!

Вера впилась зубами в курицу. Со всех сторон до девушки доносились странные звуки – сладострастные стоны, болезненные крики, удары плетьми, хрипы. Мадам Фиалка, заметив, что девушке не по себе, взмахнула сигаретой и сказала:

– Это симфония ночного Парижа, милочка. Ты ведь еще настоящей жизни не нюхала, ничего обо всем таком не знаешь? У каждого имеются потаенные желания, и люди готовы заплатить любую сумму за их выполнение. Поэтому они и приходят ко мне – я могу дать каждому все, что он ищет. Ну-ка, скажи, что тебе нужно?