Антон Леонтьев - Дворец, где разбиваются сердца

Внезапно ночную тишину прорезал еще один крик, на этот раз совершенно отличный от рулад, выводимых Плачущей Долорес. В столовую, где находилось избранное общество, ворвалась девочка-служанка четы Ногера и, задыхаясь, прокричала:

– Она там, Плачущая Долорес! Она пришла в сад! Она хочет меня убить, я это знаю!

Девчушка забилась в истерике, дон Пруденсио поднялся из-за стола и весьма уверенно произнес:

– Успокойся, моя дорогая! Не надо никаких сцен! Если помнишь, ты уже один раз приняла развешанные во дворе простыни за привидение!

– Она там, на дереве, – продолжала твердить девушка, размазывая слезы по личику. – Она едва на меня не напала и с таким грохотом обрушилась вниз, наверняка хотела выпить из меня кровь!

– Не говори глупостей, – прервала ее донна Камилла. До слуха присутствующих донеслись непонятные звуки из сада. Там в самом деле кто-то находился. Эльке стало не по себе. Это не призрак монахини, она уверена, однако, быть может, какое-то опасное животное, забравшееся в сад Ногеры.

Пруденсио с племянником вышли в темноту и направились к огромному дереву, росшему совсем рядом со стеной дома. Через несколько секунд гости услышали крики, затем на пороге освещенного дома появился разъяренный мэр, который пихал в спину молодого человека, державшего в руках фотокамеру.

– Вот он, твой призрак! – кипятился градоначальник. – Сидел под деревом, с которого, по всей видимости, сверзнулся вниз. Отвечай, что ты здесь делаешь? И кто ты такой?

Молодой человек, невысокий, с зачесанными назад темными волосами, молчал. Зато голос подала Николетта:

– Кажется, я его знаю. Если не ошибаюсь, мы имеем честь лицезреть господина Кая Анадино, столичного журналиста, который специализируется на написании клеветнических и просто откровенно лживых статеек в «желтой» прессе.

Пруденсио, который замахнулся на молодого человека, опустил кулак и уже миролюбивым тоном добавил:

– Это правда? В любом случае вы незаконно проникли на территорию моего сада и что-то делали на дереве, причем с фотоаппаратом. Что именно?

Пойманный с поличным журналист признался, сверкнув глазами в сторону Николетты:

– Комиссар Кордеро меня узнала. Разрешите представиться – Кай Анадино, штатный корреспондент «Эльпараисского болтуна».

– Мерзкая газета, – прокомментировала донна Сивилла. – Пишут про всех или дешевые выдумки, или, что гораздо хуже, правду.

– Донна Сивилла, я рад вас видеть, – сказал Кай, который, казалось, уже пришел в себя после поимки с поличным. – Вы же были героиней одного из моих репортажей!

Синьора ди Альбронзо проскрипела зубами:

– А, это вы дали мои фото на вечернике, где у меня упали бретельки с платья. Какая низость! Мне следовало подать на вашу жалкую газетенку в суд! «Эльпараисский болтун» – что может быть примитивнее и гаже!

– Зато нас читают пятнадцать миллионов, и не только в столице, но и по всей стране, – сказал с гордостью Кай. – Комиссар Кордеро, а вы все еще злитесь на меня за ту статью, в которой я...

– В которой вы уверяли всех, что я сплю с собственным шефом и обязана быстрым взлетом моей карьеры прочим постельным качествам? – сказала прохладно Николетта. – Я помню ваше имя, синьор Анадино! А также извинения, которые напечатала ваша газетка, и штраф, который вы были вынуждены заплатить мне по решению суда!

Кай вздохнул. Несмотря на то что он представлял собой тип пронырливого и насквозь лживого журналиста, работающего в скандальном ежедневнике, Анадино обладал особым обаянием. Эльке улыбнулась. Ей знакомы такие вот молодчики. В Германии тоже есть несерьезные представители журналистской профессии, которые сами изобретают сенсации и готовы ради очередного скандала вывернуться наизнанку, лишь бы презентовать его публике и лишний раз прославиться.

– О, я смотрю, вы тоже читаете нашего «Эльпараисского болтуна», – журналист совсем оправился от испуга, прошел в гостиную и взял со столика последний выпуск газеты. На первой странице кровавыми буквами было выведено: «В Эльпараисо объявился маньяк, который убивает девственниц! Помогите его найти, и вы получите сто тысяч!» Далее следовало изображение практически обнаженной красавицы, над которой возвышался темный силуэт с длинным окровавленным ножом.

Дон Пруденсио скривился, как будто у него внезапно разболелись зубы. Эльке поняла, что тайным поклонником базарного издания является даже не супруга, а сам градоначальник.