Антон Леонтьев - Дворец, где разбиваются сердца

– Так да или нет? – спросила у кошки комиссарша. Кошка урчала, как убегающий кофейник. – Гели, да или нет?

Каролина не знала, что ей делать. Эдгар был в руках Изольды и Жан-Батиста. Но они наверняка бежали из страны: экс-императрицу и герцога де ля Круса искали по всей Коста-Бьянке.

Артуро сказал Каролине:

– Тебе лучше всего уехать. Илларион прав: твое прошлое опасно. Всегда найдется кто-то, кто знает, что ты родила Сильвио ребенка. И этого достаточно, чтобы тебя казнили по приговору революционного трибунала.

Каролина понимала, что надо бежать, но как она уедет без Эдгара? У нее была дочь, но ведь был и сын! Сын, который два года рос без нее и считал матерью отравительницу Изольду.

Граф Михалевский через три дня после прихода к власти республиканцев, обняв Каролину, произнес:

– Каро, время не ждет. Корабль уходит завтра на заре. Или мы окажемся на его борту – или...

Она знала, что Илларион должен покинуть Коста-Бьянку. И она вместе с ним. Поиски ничего не дали, да и как она могла найти Эдгара в вихрях переворота и снова разгорающейся гражданской войны?

Они приняли решение бежать ночью. Парусник ждал их на побережье в ста километрах от столицы. Каролина одела дочку, собрала бумаги, письма и несколько пустяков на память об умершей сестре и родителях. Вот и все...

В доме никого, кроме нее, Лулу и дочери, не было, и когда в ворота постучали, она подумала, что это Илларион. Граф по каким-то делам вышел не так давно из дома и сказал, что как только он вернется, они отправятся в путь.

Но это был не граф. На пороге она увидела Жан-Батиста. Де ля Крус, увидев побледневшую Каролину, сказал с циничной улыбкой дьявола:

– Chere, ты не рада видеть меня? Раньше я вызывал на твоем лице улыбку. Я знаю, что твоего русского нет дома. Поехали!

Он схватил ее рукой, обтянутой перчаткой из грубой кожи, за локоть. Каролина ударила де ля Круса по лицу. Жан-Батист прошептал:

– У тебя есть единственная возможность увидеть сына! Ты должна поехать со мной, Каролина! И стать моей женой! И тогда я увезу тебя далеко-далеко отсюда!

Лулу тихонько вскрикнула. Она боялась Жан-Батиста!

Каролина спросила:

– Ты мне обещаешь, Жан-Батист? Я смогу увидеть Эдгара?

– Разве я тебя когда-нибудь обманывал, chere, – ответил тот, привлекая ее к себе и целуя. Он дал Каролине две минуты, чтобы она подхватила сонную Марию-Элену и набросала записку для графа Михалевского: «Илларион, прости, но я не могу... Я должна остаться с сыном. Я люблю тебя, но я не могу быть с тобой...»

– Хватит с него, – велел Жан-Батист. – Поехали!

Он втолкнул Каролину с дочкой и Лулу в черный экипаж, сам уселся на место кучера. В карете находились Изольда и Валентина, а в углу Каролина заметила Эдгара. Мальчик спал. Да нет же, он был без сознания.

– Что ты с ним сделала! – закричала Каролина.

Изольда прошипела в ответ:

– Что ты хочешь этим сказать, плебейка? У него жар, но нам не до докторов!

Каролина взяла на руки малыша. Его лоб горел, он что-то бормотал, сжимая свои ручонки в кулачки. Каролина поцеловала его.

– Нам нужен врач, – сказала она твердо.

Валентина фыркнула:

– Еще чего! Мы уезжаем из страны, и ты вместе с нами! Ты зачем-то нужна Жан-Батисту!

Де ля Крус нещадно настегивал лошадей, те, заржав, понесли. Оглянувшись, Каролина увидела, как к дому подъезжает повозка с Илларионом. Он явно что-то заметил. Михалевский понесся вслед за Каролиной и Жан-Батистом.

Их бешеная гонка длилась не меньше двух часов. Когда лошади стали изнемогать, де ля Крус остановил карету. Несколькими секундами позже остановилась и повозка, из которой выпрыгнул Илларион.

– Чего вам надо, граф? – закричал де ля Крус.

– Мне нужна Каролина, – ответил тот. – Вы похитили ее!

– Не ваше дело! – заорал Жан-Батист. Он поднял хлыст, чтобы ударить по лицу Иллариона, но тот перехватил летящий хлыст и переломил его, как перышко.

Лицо Жан-Батиста исказила судорога:

– Ты ее не получишь! Она только моя! Она нужна мне, и я нужен ей!

Он сорвал с руки перчатку и швырнул ее в лицо графу.

– Трусливый мерзавец! Я вызываю тебя! Я превращу тебя в труп через пять минут! И тогда Каролина будет только моей!

Жан-Батист уже не контролировал себя, ярость так и хлестала через край, он был вне себя. Илларион поднял перчатку и спокойным тоном заметил:

– Я принимаю ваш вызов, де ля Крус. Дуэль состоится немедленно!

– Нет! – закричала Каролина. – Илларион, прошу тебя!