Александр Ивин - Гуси к чужому обеду

- А герб клуба на пиджаке не помните? - спросил Хэккет.

- Герб был только на пуговицах, я случайно рассмотрел, проще нарисовать, чем на словах... - и в блокноте Хэккета появилась монограмма. Репортер узнал её мгновенно - спортклуб "Северный меч" два раза в месяц давал свою рекламу в "Мэйл". Возвращая блокнот и карандаш, официант добавил:

- Пуговицы, по-моему, были серебряные...

2

Утром следующего дня секретарь спортклуба "Северный меч" рассказывала Хэккету о символике клуба, уговорила купить сувенирный значок, а на прямой вопрос о серебряных пуговицах со вздохом сожаления ответила, что люди мельчают, не ценят истинно прекрасное, в последнее время такие пуговицы покупал только мистер Чарльз С. Боксон, кстати, скоро он должен придти, не пропускает ни одной тренировки, его черный пояс по дзю-до - отнюдь не случайность...

Сначала Хэккет посмотрел на Боксона издалека и понял - он! Высокий, загорелый, физически, видимо, очень сильный; движения не суетные, точные; работает аккуратно и жестко; партнеров бережет, страхует надежно. Подойдя поближе, репортер к характеристике добавил - умные глаза. Все, статья готова!

- Простите, это не вы ужинали несколько дней тому назад в ресторане отеля "Парк оук"? - прямо так и брякнул ему Хэккет.

- Я! А что вас интересует? - ничуть не удивившись, ответил Боксон, похоже, он был готов к разговору на эту тему.

- Я журналист. - Хэккет протянул визитную карточку. - Хочу написать статью о покойном Джозефе Стокмане...

- Старина Джо вспотеет в морге, если я расскажу о нем хоть что-то. Боксон пожал плечами. - Говорят, убийца арестован, зачем ворошить прошлое?

- Вы категорически отказываетесь от разговора?

- Я бы не ставил вопрос именно так... Давайте-ка встретимся через час, например, в Гайд-парке? Это, конечно, не лес, но трава там так же зелена... К тому же, там можно разговаривать без свидетелей, но среди людей...

...Оратор в фиолетовой рясе что-то бубнил перед японскими туристами о неминуемом пришествии Иеговы в ближайшие два дня; в десяти метрах от него другой трибун, в лоснящемся засаленном сюртуке, размахивал рукописными листовками и призывал слушателей идти на Даунинг-стрит с требованием к премьер-министру о немедленном принятии закона о всеобщем запрещении рыболовного промысла, ибо фосфор из организмов умерщвленных рыб вредно воздействует на грядущее поколение.

Гуляющему по Гайд-парку Боксону не доставляло удовольствия наблюдать за данными проявлениями многовековой британской демократии, он старался уйти подальше от истеричных выкриков и глухих бормотаний, не обращая внимания ни на личность говоруна, ни на тему его выступления.

Хэккет же, напротив, часто любил постоять около импровизированных трибун, задавал нарочито глупые вопросы, прикидывался непонимающим, а так как большинство выступавших сами не понимали сущности своих речей, то иногда дискуссия чуть не переходила в драку. Даже в этот раз репортер не удержался и поинтересовался у борца с рыбным фосфором, куда девать рыболовецкий флот Шотландии? Трибун напряженно задумался над ответом и замолчал.

- Не трогай этих умалишенных, - попросил Боксон, - зачем тебе лишний грех...

- Тебе не понять, Чарли, - наигранно вздохнул Хэккет, - ты слишком приземлён...

- Вероятно... Кстати, раньше я думал, что они выступают только по воскресеньям, в уголке ораторов...

- Не обязательно, по будним дням здесь репетируют, к тому же некоторые из них работают в туристических бюро, свобода слова в Гайд-парке - одна из лондонских достопримечательностей...

- Я позвонил в твою газету, меня уверили - ты действительно репортер. Так о чем ты хотел поговорить?

- Ты видел фотографию арестованного убийцы?

- Да, ещё во вчерашнем вечернем выпуске...

- Впечатления?

- Похож на сараевского серба Гаврилу Принципа - такой же никчемный образ и испуганный взгляд!

- Однако бритвой он махнул слишком уж умело!..

Боксон остановился и внимательно посмотрел на журналиста:

- Браво, Мелвин! Мне тоже показалось несоответствующим друг другу такое выражение лица и такое хладнокровие. Тот же Гаврила Принцип летом четырнадцатого стрелял истерично - семь выстрелов, вся обойма, возможно, даже не заметил, как патроны кончились...

- Интересное замечание!.. - они пошли по дорожке дальше в глубь парка.

- Ага!.. А убийца-истерик исчертил бы Стокмана в стиле кубизма - на квадратики. Обычно в помутнении рассудка наносят много ранений, у меня был знакомый неаполитанец, он застал свою жену с любовником и ухлопал обоих бронзовым канделябром - так вот он сам удивлялся, как много ударов нанес, причем большинство из них - куда попало. Стокмана зарезали как-то уж очень уверенно... Я бы даже сказал - отрепетировано...