Мери Райнхарт - Дверь

Говард Сомерс все отмел с порога. Заявил, что никакого второго ребенка от Маргарет у него не было и она вообще в Европе не рожала. Вся история — ложь. Но от волнений у него случился сердечный приступ, и вот тут-то начались неприятности.

Задумка Нортона не удалась. Но болезнь мистера Сомерса породила у него новую идею. Вообще странно, как это одна преступная мысль непременно порождает вторую. Он предложил Уолтеру план с завещанием, и тот едва не спустил его с лестницы. Но Уолтер был кругом в долгах, а тут намечался выход из положения. Эта мысль, как он выразился, «его грызла». Кроме того, девушка уже сильно интересовала его. Она-то была ни при чем. Она во все верила. Кстати, когда ее мать рассказала ей правду, она тут же попыталась увидеться с Уолтером в «Империале», но ее не пустили.

В защиту Уолтера надо сказать вот что: он считал, что с ним обошлись несправедливо и половина состояния должна принадлежать ему. Потом, когда его отец умер, он поехал в Нью-Йорк, чтобы рассказать все, но его там встретили враждебно. Вспомним еще: он не был уверен, что его отца не убили. Заподозрила это Мэри Мартин и тут же позвонила ему по междугородному телефону.

В его пользу говорит и то, что он пошел к Нортону и предъявил ему обвинение. Нортон все отрицал, но Уолтер сразил его наповал логикой. С этого момента Нортон его возненавидел. Вот почему я говорю, что он заплатил за то, что сделал. Жена была влюблена в него без памяти, но вся эта интрига ей претила. Она раз за разом угрожала разоблачением.

Теперь о заговоре с поддельным завещанием. Идея принадлежала вовсе не Уолтеру Сомерсу, хотя он и помог ее осуществить. Хитрый способ подбросить завещание в бумаги его отца придумал тоже не он. Хотя способ был простой. Дело в том, что хотя мистер Сомерс и не собирался менять завещание, он все же оплатил несколько счетов Уолтера. В некоторых отношениях он был жестким человеком и заставил сына принести ему эти счета.

Он их собирался хранить у себя. Но Уолтеру не хотелось, чтобы их когда-нибудь нашла миссис Сомерс, и поэтому он попросил отца запечатать их в конверт с поручением вернуть его Уолтеру в случае своей смерти.

Он упомянул об этом в разговоре с Нортоном и тем самым положил начало афере. Нортон предложил заменить счета в конверте на поддельное завещание, что и было сделано. Говард Сомерс, ничего не подозревая, сам отвез конверт в Нью-Йорк и положил в свой сейф фальшивку. А на конверте была надпись: «Отдать моему сыну Уолтеру в случае моей смерти». Ловко сработано, не правда ли?

— Ловко, но подло!

— Да, обман. Но надо признать, что об убийствах тогда не было и речи. Да, подлог, хотя Уолтер считал его оправданным. Но убийство — ни в коем случае.

Итак, все было подготовлено к комедии. Пятьдесят тысяч долларов должны были стать гонораром Нортону за его роль, за то, что он научился подделывать подпись Говарда Сомерса, и за маленькое представление, которое он сыграл, лежа в постели в хмурый пасмурный день, который был и выбран из-за того, что был хмурым и пасмурным. Ну, и за подпись поддельного документа, конечно.

Я еще не расспросил Уолтера как следует, но в той комедии, разыгранной в гостинице, — а этот эпизод единственное, что было комичного во всем деле, — одетая в форму сиделки миссис Бассетт сыграла роль Сары Гиттингс. Уолтер заранее все подготовил, наняв ее делать массаж отцу.

А Нортон сыграл роль Говарда Сомерса. Думаю, он и был тем самым человеком с коробкой цветов, которого запомнила дежурная по этажу. Она ведь сказала, что у него были длинные седые волосы. Нортон, наверное, сразу пришел в парике, делавшем его похожим на Говарда Сомерса.

В коробке действительно были цветы. Но там также были грим, шелковая пижама и халат. И еще несколько пузырьков и туалетные принадлежности, полагающиеся больному. Я только могу гадать, но думаю, что так все и было.

События развивались в комнате Уолтера. Он запер дверь между спальнями, предупредив Сару Гиттингс, что к нему придут выпить друзья.

Были продуманы все детали. Управляющий сам провожает Уэйта наверх, Уолтер встречает их в коридоре. Никто и не думает, что это другая дверь. Во второй день приходит нотариус и заверяет подписи свидетелей. Из коридора зовут Флоренс Гюнтер. В конце артисты по одному уходят по служебной лестнице.

Сорвалось только одно. Сара Гиттингс обычно в это время ходила гулять, и Уолтер ее подменял. Но те же два пасмурных дня двенадцатого и тринадцатого августа, которые наилучшим образом подходили для их спектакля, оказались для нее неудачными из-за дождя. Она не выходила гулять. Вместо этого вслух читала мистеру Сомерсу и потом отметила этот факт в своем дневнике.