Мери Райнхарт - Дверь

В то утро или на следующее позвонила Лили Сандерсон и сообщила о смерти миссис Бассетт.

— Она просто уснула и не проснулась. Один из наших жильцов говорит, что она добралась до всего запаса морфия и приняла большую дозу. Но если даже и так, разве ее можно винить?

Лили была печальна и несколько растерянна. Я пригласила ее как-нибудь выбрать время и зайти. Но потом одно наложилось на другое, и я постепенно забыла о них обеих: о Лили, у которой было теперь достаточно времени, чтобы выспаться в своей претенциозной спальне, и о миссис Бассетт, нашедшей, наконец, вечный покой после жизни, на которую пришлось бед и печалей намного больше среднего.

День или два после выстрела в Джозефа я чувствовала себя неважно. Шок оказался очень сильным, а наложенный на тревожные мысли об Уолли и длительный стресс, вызванный судом, он буквально свалил меня с ног. Кажется, на второй день доктор Симондс окончательно уложил меня в постель, и Джуди подолгу сидела в моей комнате.

Она продолжала беспокоиться и даже бояться за Дика. Ей казалось, что все спокойно только потому, что мы не знаем о каких-то зловещих событиях. Из чистого отчаяния она была готова свалить вину на кого и на что угодно.

Кажется, в среду, после того, как ушел доктор Симондс, она неожиданно заявила:

— Не нравится мне он.

— Почему же, Джуди?

— Он скользкий. И всегда здесь.

— Конечно, всегда. Когда его зовут.

— И только? — Она бросила на меня странный взгляд. — А ты не думала, что он мог проезжать мимо в ту ночь, когда стреляли в Джозефа?

— Он здесь проезжал? Я не знала.

— Да, проезжал. Я его заметила. Дик тогда звонил по телефону, а я побежала на улицу — вдруг увижу полицейского. А он как раз проезжал мимо в своей машине.

— Действительно, повезло, не так ли?

— Не знаю, — медленно произнесла она. — Вспомни, Элизабет Джейн: когда отец здесь болел, он его лечил и узнал о завещании. Он знает всех нас и все о нас. И если получше все вспомнить, то он всегда где-то рядом. Вот Джозефа сталкивают с лестницы. Где доктор Симондс? Сидит в своем кабинете и готов ехать на вызов. Меня бьют в гараже, а он дома возле телефона! В Джозефа стреляют, и он как раз проезжает мимо дома.

— Но, Джуди, Бог с тобой!

— Я с ума сойду от всего этого, но доскажу. Дядя Джим болеет, и кто у него днюет и ночует? Симондс. Как в детском стишке о добром духе, который укладывает в теплую постельку. Только в нашем случае это не мамочка, а доктор Симондс. Он мог забраться в гараж, оставить пятно в машине и таким образом направить подозрения на дядю Джима. И машина своя у него есть. Он, кстати, гоняет как черт.

Откуда известно, что это не он ездил тогда к отцу ночью в Нью-Йорк? Он высокий, довольно худой, фрак у него есть. И он его довольно часто носит. Вот что бы я действительно хотела узнать, — она раскраснелась и говорила взволнованно, — так это его интерес! Мы все ему верим на слово, а если он лжет?

— Уважаемый в городе доктор… — начала было я.

— Я устала от уважаемых докторов и уважаемых адвокатов. Больше никому не верю. А если эти двое, мистер Уэйт и доктор Симондс, сговорились и вместе с Уолли устроили все дело? Доктор Симондс чем-то опаивает отца, а мистер Уэйт пишет завещание. Отсюда подозрения Сары. Она пишет в дневнике, что в тот день отец вел себя странно.

— Значит, твой дядя Джим именно его видел на склоне в ту ночь, когда убили Сару, и теперь ради него подставляет свою шею? Не глупи. Но по-твоему получается, что доктор Симондс что-то сделал с Уолли и стрелял в Джозефа.

— Почему бы и нет? — ответила она несколько более спокойно. — Уолли собирался все рассказать на суде, и его просто необходимо было убрать. А Джозеф что-то знал или кого-то подозревал. Поэтому в него и стреляли. Нельзя забывать, что Джозефа ведь хотели убить. Целью было именно это.

— Не верю. Доктор Симондс лечит меня много лет и…

Она нетерпеливо взмахнула рукой.

— Почему женщины с возрастом начинают так доверять докторам? Доктора тоже люди. Я прошу тебя подумать и не быть сентиментальной. Уолли знал, что рано или поздно будет задан вопрос об оказании на отца незаконного давления или его дееспособности в момент составления завещания. И что они делают? Доктор Симондс пишет ему письмо, подтверждающее дееспособность отца. А кто подтверждает слова Уолли о том, что они с отцом во время его болезни полностью помирились? Опять доктор Симондс! Сара ведь об этом никогда не говорила, так?

— Она ничего никогда не говорила. А Уолли она не любила.