Алексей Пенза - Солнца нет

"Ангел господень отворил мне двери темницы". Темницы… тюрьмы! В глухом лесу среди вековых деревьев в мало проходимом месте возводилась тюрьма. Готовая с радушием принять своих будущих постояльцев — жертв, которым уготован один единственный приговор — смерть.

"Идиот! Как я сразу не догадался?" — мучительно корил себя Меньшиков.

Молчание прервал Корсаров:

— Теперь мы здесь, ты и я, навсегда выясним наши отношения. У меня предчувствие, что в живых останется только один. Так должно быть, иначе нам с тобой не ужиться в этом мире.

Евгений стоял и слушал.

— Ну, журналист, ты готов? Раз уж ты решил судьбу моего сына, то должен решить судьбу этих двоих сейчас… Кого мне убрать первым: парня или девчонку? Кого не жалко? — спросил хозяин тюрьмы.

— Давай меня, подлая скотина! — проорал Лёня, обернувшись, поскольку сидел лицом к пропасти. Донгмэй тихо плакала. В это время Евгений сделал несмелый шаг вперёд. Корсаров отреагировал немедленно, выстрелив. Пуля вошла в крышу в сантиметре от левой туфли Чумы.

— Не дёргайся! Здесь я режиссёр, — приказал Судья. — Отвечай мне, кто из них будет первым?

Меньшиков судорожно пытался выиграть время и постараться придумать какой-нибудь выход, но разум молчал, превращая тёкшие секунды в вечность. Корсарову надоело ждать…

— Разреши, я тебе помогу… — проговорил он злобно, приблизившись к стулу Семёнова и нацелился на Донгмэй, которая в страхе шептала молитву. И скинул вниз в небесную пропасть Алексея. Только беспомощный крик молодого человека разорвал воздушное пространство и исчез вместе с ним навсегда.

Меньшикова переломила ярость от собственного бессилия.

— Следующая она? — поинтересовался убийца, наставив дуло пистолета на лоб девушки, сердце её сжалось от ужаса.

— Не-е-е-ет!!! — вскричал обезумевший Чума, бросившись бегом к душегубу. Корсаров, стремясь противостоять, выпустил в него свинцовую градину, китаянка, не растерявшись, оттолкнула Судью, чем спасла жизнь любимого. Евгений, со всей мочи врезавшись, вцепился в противника и вместе они перешагнули ту черту, которую безопасно могут пересекать только ангелы. "Не-е-е-ет", — раздался отчаянный женский вопль. Двое мужчин, глядя друг другу в глаза, летели вниз, ветер запутался в их волосах, растрепал причёски, он один ощущал застывшие мысли сорвавшихся людей. Наверху в истерике забилась Донгмэй, кричавшая бессвязные слова. Ни один из падающих не слышал этих слов, они просто смотрели друг на друга и видели отражения своих душ.

— Вот и всё… — чуть слышно проговорил Владимир.

"Всё…", — отдались эти звуки в сердце Евгения, его взгляд поймал в это мгновенье яркое солнце, заслоняемое чёрным покрывалом беспроглядной тучи, укрывшей собой всё небо, совсем как на той странной картине под названием "Солнца нет"…

Пошёл проливной дождь.

— Помогите! — изо всех сил кричал промокший человек, подвешенный, как марионетка, накрепко привязанный к перевёрнутому стулу в двух-трёх метрах от земли.

Алексей молча включил свой большой жидкокристаллический телевизор, попав на одиннадцатый канал. Симпатичная девушка, курировавшая выпуск новостей, начала знакомить телезрителей с итогами дня.

— Утром вчерашнего дня произошло чрезвычайное событие, всколыхнувшее Пензу. Известный журналист нашего города Евгений Сергеевич Меньшиков был найден мёртвым возле одного монументального здания, именуемого больше как "близнец-великан".

Семёнов, не досмотрев репортаж, выключил телевизор со словами:

— Вот уроды, на всём готовы сенсацию сделать, — недовольно проворчал Алексей, переживавший кончину лучшего друга, обдумывая каждый эпизод, каждое мгновенье случившейся трагедии. Судьбе было угодно оставить его в живых. Когда Корсаров скинул его вниз, то он знал, что похищенному ничего не грозит, так как заранее снабдил стул крепкой, надёжной верёвкой, а главное, нужной длины, чтобы остановить падение на первом этаже. Так оно и произошло, Семёнов оказался подвешенным, словно приманка на удочке. Теперь, переживая случившееся, Лёня пил в одиночестве, всё вокруг в мире перестало быть ему интересным. Сейчас перед ним лежала лишь короткая записка, незаметно вложенная Судьёй, которую он обнаружил неожиданно для себя почти сразу после освобождения. В ней пояснялся поступок Корсарова: "Возмездие я совершу и без твоей гибели".

Когда сталкиваешься со смертью незнакомых тебе людей, то выражаешь им сочувствие, утешаешь, но ты и на сотую долю не можешь себе представить, насколько сильно их горе. И лишь после того, как сам теряешь дорогого сердцу человека, только тогда осознаёшь, насколько непереносима эта утрата и та боль, которую она принесла тебе взамен утерянной жизни. Алексей её очень отчётливо чувствовал сейчас, всё больше понимая — он никогда уже не сможет жить по-прежнему, как раньше. Мир изменился настолько, что в нём не осталось места для былой радости. Ещё неделю назад Алексею, смертельно обиженному на Меньшикова, даже в голову не пришло бы горько сожалеть о нём. А теперь время расставило всё по своим местам, ясно показав, сколько всякой чепухи, ненужных размолвок и глупых обид стояло между ними тогда, а ведь всё могло быть иначе… но сожаления бессильны помочь, они не способны ни повернуть время вспять, ни воскресить друга. Лёня с каменным выражением лица подлил себе очередную порцию водки…