Алексей Махров - Под солнцем остается победитель

Я во второй раз внимательно перечитал распечатку радиограммы Журавлева. В сообщении не было чего-то особенного. Это было обычное еженедельное донесение. Старший воевода Журавлев докладывал, что в Москве и на западных границах новой империи всё спокойно. Ну, ещё бы! После подавления мятежа Шуйских пять лет местного времени назад и разгрома армии вторжения гетмана Сапеги прошлой весной уже никто, ни внешний, ни внутренний враг даже и не думал о каком-либо противодействии политике молодого императора Дмитрия.

И если к установлению на троне сына Ивана Грозного и уничтожении оппозиции мы лично приложили руку, то дальнейшие события, в том числе отражение интервенции протекали исключительно под мудрым и чутким руководством наших протеже Дмитрия Первого и его главнокомандующего, верховного воеводы Михайло Скопина-Шуйского.

Вот уже восемь месяцев личного времени мы являлись гостями этой реальности, где с нашей мощной подачи динамично развивалось сильное Русское государство. Из современной нам Москвы двадцать первого века мы были вынуждены эвакуироваться под угрозой постоянных атак афроафриканских боевиков, посланцев загадочной империи, располагающейся не только в пространстве, но и во времени.

Сначала мы легко отражали эти нападения, что стоили хотя бы побоища, учиненные нами на Средиземном море и под Тулой. Но потом назойливость нашего противника начала доставать. Нам приходилось постоянно ходить группами и не расставаться с оружием. Оппоненты продолжали атаковать, не считаясь с потерями. Мы стали беспокоиться за безопасность наших родных и знакомых. Ведь нападение могло произойти в любую минуту в любом месте. А когда крупный отряд черных воинов «протаял» прямо посреди банкетного зала нашего любимого ресторана «Аль-Казар», да ещё во время празднования моей свадьбы с Марией… Скандал вышел нешуточный! Перестрелка из автоматического оружия в самом центре Москвы, полностью разгромленный кабак, десятки трупов, назойливое внимание правоохранительных органов. Хорошо хоть из наших никто не пострадал! Пришлось срочно уходить назад, а прошлое… Дома, на «базовой» остались Тихомирова, Косарев, Крюков и Лена Старостина, заявившая, что она столичный журналист и не собирается зарывать свой талант в глуши.

Я перечитал послание Журавлева ещё раз, затем ещё. Нельзя сказать, что в лежавшем передо мной донесении было что-то непонятное. Нет, просто голова была занята подготовкой к предстоящему походу Нового флота к Керчи и Азову, и смысл послания от меня ускользал. Я зевнул так, что свело челюсти и подумал: «Пора скинуть эту рутину на заместителя, хватит уже ему на подхвате быть!» Зевнув ещё раз, уже не столь широко я встал, и с хрустом потянувшись, подошел к огромному окну. Наш с Машей терем стоял у самой вершины холма, и вид отсюда открывался великолепнейший. Темно-синее предштормовое море, белые тела корветов и фрегатов, лежащие на черном бархате бухты, зеленая пена садов, освещённых косыми лучами закатного солнца, ярко-красные крыши теремов, построенных в стиле картин Васнецова. А всего полгода назад, когда мы начали возводить город и порт, строить флот, здесь была крохотная рыбацкая деревушка.

Объём работ был проделан громаднейший. Поначалу все материалы, от гвоздя до бревен приходилось таскать с «базовой». Только пару месяцев назад, когда в нашем городе открылась торговля, купцы стали завозить сюда лес и камень. По общему мнению всех членов группы, жилые дома было решено возводить только деревянные. Конечно, мы не забыли про защиту от пожаров, здесь нам помогла технология двадцать первого века, недоступная нашим предкам. Постройки покрывались негорючим канадским лаком «Дюпон», который не только спасал от огня, но и позволял древесине дышать, одновременно оберегая её от влаги.

На выжженных солнцем, каменистых склонах были построены ступенчатые террасы из порфирского мрамора. На них насыпался отборный кубанский чернозем. Сложная система орошения позволяла высаживать на террасах даже деревья. Эти сооружения на холмах напоминали «Висячие сады Семирамиды». Город, названный в честь отца нашего государя Грозным, окружала система глубоко эшелонированной обороны, состоящая из небольших фортов, поперечных траншей и заграждений из колючей проволоки.