Джон Карр - Человек, который не мог дрожать (= Человек без страха)

Он жестом остановил меня:

- Нет. Я имел в виду, что если упавшая люстра - просто судьба или несчастный случай, то рано или поздно убийца все равно попытался бы его убить - были бы люди в "Лонгвуд-Хаус" или нет. У тебя нет своей версии?

- Нет.

- Возможно, она появится,- насмешливо поддразнил меня Эллиот,- когда ты узнаешь, почему я здесь. Как ты думаешь, врач не будет возражать, если я возьму отпечатки пальцев у мистера Хантера? Это займет минуту, и, даже если он не пришел в сознание, процедура его не побеспокоит.- Он помолчал.Понимаешь, я как следует осмотрел упавшую люстру и дубовый брус на потолке. Брус был опять раскурочен; кроме того, на нижней части люстры видны две четкие группы отпечатков пальцев левой и правой руки. Они совпадают с отпечатками на десятке предметов в спальне Хантера, и я почти уверен, что они принадлежат ему. Но если бы мне сейчас удалось их получить, я бы перестал сомневаться.

Опять безумные загадки...

- Ты хочешь сказать,- закричал я на Эллиота,- повторился случай с "проворным" дворецким? Что Энди тоже подпрыгнул и стал туда-сюда раскачиваться на люстре?

- Факты указывают именно на это.

- Но почему?

- А почему дворецкий так поступил? То есть почему существует вероятность того, что дворецкий сделал именно это?- Эллиот осторожно подбирал слова. Он боролся между желанием намекнуть на что-то и профессиональной привычкой держать язык за зубами.- Если ты сосредоточишься на секунду, обнаружишь сходство.

- Значит, ты так считаешь.

Эллиот посмотрел на часы и сказал бесстрастным тоном:

- Сейчас без четверти час, нет времени на споры. Через пятнадцать минут я встречаюсь с доктором Феллом. Он занят тем, что дегустирует местное пиво. Где доктор Мидлсворт? Да, кстати,- его взгляд стал жестким,- насколько я понял, миссис Логан приехала в Саутэнд вместе с тобой. Где она сейчас?

Ответом на его вопрос стали доктор Мидлсворт и Гвинет Логан, вместе спускавшиеся по лестнице.

Должен признать, что, несмотря на пережитый стресс и волнения, Гвинет держалась с неожиданной твердостью и не утратив практичности. Тэсс (можно ли осуждать ее за это?) совершенно сломалась под давлением произошедших событий. Однако характер Гвинет явно изменился, и теперь она, словно актриса, исполняла роль медсестры.

Шаг ее был твердым, взгляд голубых глаз, хотя и немного взволнованных,решительным, руки не дрожали. Могло закрасться неприятное подозрение, что она даже рада всеобщему волнению, если бы я не видел того шока и ужаса, когда она узнала об Энди. На ней было то же темно-зеленое платье, что и в пятницу вечером. Ничего не могу с собой поделать, но на фоне этого сверкающего белизной стерильного приемного покоя она - уж простите за банальность и даже нелепость сравнения - показалась мне лесной нимфой, только высокого роста.

- Я только на несколько минут,- предупредил Эллиот, покидая нас для разговора с доктором Мидлсвортом,- а потом, если вы не против, я хотел бы, чтобы вы оба прошли со мной.

- Конечно,- улыбнулась Гвинет, но, как только за Эллиотом закрылась дверь, ее настроение резко изменилось.- Как вы думаете, чего теперь им от нас надо?

- Наверное, задать еще несколько вопросов.

- Но я уже отвечала на их вопросы! Вчера - целых три раза! Снова и снова...- Она сделала жест, словно хотела топнуть ногой.- Ох как же все это противно!- Потом изучающе посмотрела на меня.- А вы что-нибудь узнали? Вы ведь друг мистера Эллиота; скажите, что-нибудь прояснилось? Пожалуйста!

Это был удобный случай.

- Они узнали, почему вы спускались вниз с ключом в пятницу ночью.

Она шагнула ко мне, но остановилась; словно от большого потрясения, приложила руку к сердцу и смотрела на меня широко распахнутыми глазами.

- Тэсс Фрэзер рассказала им,- быстро произнесла она.

- Нет, Тэсс не говорила ни слова. Это ваш друг Кларк рассказал им.

- Кто?

- Ваш - друг - Кларк.

Вы, наверное, подумали, что это как-то сильно подействовало на нее: разозлило или хотя бы вызвало неудовольствие. Отнюдь. Она смутилась, что выразилось в скромно опущенных глазах и невинном выражении лица, будто она ничего не поняла, тогда как мысли ее в это время были заняты совершенно другим.

- Но вам-то Тэсс конечно же рассказала,- немного укоризненно проговорила она.

Я соврал и поклялся, что не рассказывала.

- Нет, рассказала. Я знаю. Что еще она вам наговорила?

- Ничего.

- Ну пожалуйста!

- Ни единого слова.

Гвинет, кажется, была удовлетворена. Она неторопливо отошла от меня, шаркая о ковер подошвами туфель, и остановилась у открытого окна, выходившего на зеленую улицу. Маленькая комната приемного покоя была залита солнечным светом, гладкие белые стены сверкали, как полированная поверхность надгробия. Где-то вдали маршировал оркестр, играя "Люблю я посидеть у моря"; за окном раздавался топот ног - один из признаков праздника. Гвинет глубоко вдохнула теплый, убаюкивающий воздух.