Джон Карр - Человек, который не мог дрожать (= Человек без страха)

В саду раздавался птичий гвалт. Только несколько минут назад я смог полностью осознать, что все это означало.

- Вы хотите сказать,- спросил я, по-прежнему ощущая легкое подташнивание,- все два года я был убийцей и ничего не знал об этом?

Доктор Фелл фыркнул:

- В техническом смысле - да. Смерть Логана была результатом трагического несчастного случая, так же как и Хантер был на волоске от смерти из-за несчастного случая. Тут вы правы. Но мне не хотелось, чтобы вы беспокоились, так как вам не может быть предъявлено обвинение даже в том случае, если станут известны все факты.

Но настоящая правда не станет известна: Энди Хантер жив и преуспевает, и он ни за что не захочет даже упоминать об этом; Гвинет Логан никогда не сможет сделать этого, так как ничего не знает. Вы поняли, что она никогда не подозревала Хантера? Для нее он был "милым мальчиком", с образом которого преступление и насилие несовместимы, и на самом деле она была права. Она думала (и до сих пор так думает), что убийца - Кларк.

Единственный человек, который мог бы заговорить,- сам Кларк. Он не осмелился обвинить Хантера без реальных улик, так как он, как известно, никогда не рисковал. Поскольку улики исчезли в гигантском пожаре, он осторожно помалкивал. Однако до нынешней недели по-прежнему оставалась вероятность того, что однажды что-то заставит его рассказать правду...

- Что же мешает ему сделать это сейчас?

Доктор Фелл нахмурил брови:

- Предсказание Кларка сбылось. Если помните, он всегда говорил о том, что скоро будет война; он чувствовал и боялся этого больше, чем многие другие. И он решил, что было бы неосторожно в случае нападения оставаться в Англии.

Очень медленно доктор достал из кармана сложенную газету и, секунду подержав ее в руке, бросил на траву. Мы увидели заголовок:

"ЛАЙНЕР "АФИНИЯ": ПОЛНЫЙ СПИСОК ЖЕРТВ".

Доктор Фелл поднялся, шумно вздохнув, опершись на свою трость с крючковатой ручкой, надел шляпу, расправил на плечах свой плащ с байтовой складкой, пристально посмотрел на серебристый аэростат, одиноко висевший в розовом сентябрьском небе, и сказал:

- Потому что, как известно, он никогда не рисковал.