Бертрам Чандлер - Человек, который не мог остановиться

В мирах Приграничья к переселенцам относятся без особой щепетильности.

Местные жители могут себе это позволить. Ночное небо, в те сезоны года, когда солнце совпадает с огромной чечевицей Галактики, выглядит пугающе, даже для тех, кто родился и вырос на планетах этой последней, окончательной границы мира. Гнетущее впечатление создает именно пустота небесного свода, пустота, которую усугубляют далекие пятна галактик, других островков вселенной. Многие прибывали на Туле, или Фарэуэй, или Ультимо, чтобы начать новую жизнь, но, пробыв несколько месяцев, они садились на корабль к какой-нибудь планете поближе к центру Галактики, к какому-нибудь миру, где небо ночью усыпано звездами, зовущими, дружелюбными огнями разбросанных в космосе колоний и королевств.

Из миров Приграничья происходит постоянный отток населения. Они импортируют буквально все, а экспортируют молодых мужчин и женщин. Без помощи Федерации колонии пришлось бы покинуть; но это аванпосты на границе бесконечной тьмы, и как таковые их нужно содержать в порядке.

Эти миры таковы, что человек, убегающий от чего-нибудь, уже не может бежать дальше.

Клаверинг бежал, и бегство привело его на Фарэуэй. Первоначально он попал в розыск на Земле, но за время побега он добился того, что его персоной заинтересовались полицейские силы по меньшей мере дюжины других планет. Первоначальным преступлением был грабеж с применением насилия — и, что усугубляло ситуацию, с точки зрения земных властей, жертвами его преступления были негуманоиды, причем негуманоиды весьма высокопоставленные. Конечно, и представить себе было невозможно, что Империя Шаара объявит Федерации войну в связи с кражей императорских регалий; но все равно Высокая королева резко прервала свой визит в Вашингтон, и ее прощание с земными сановниками было далеко не теплым.

Клаверинг бежал. Он подкупал, прятался, подделывал билеты, прокрадывался без них, каким-то образом оставался на свободе и каким-то образом перемещался. Пластические хирурги на четырех планетах помогли ему изменить внешность. Где-то по маршруту своего путешествия к своим преступлениям он добавил убийство — хотя на самом деле это была самозащита. Клаверинг обладал духом беспокойным, мятущимся — но все же его нельзя было назвать злым человеком. Были и другие кражи — преимущественно денег. От крупных предметов, например, регалий Высокой королевы, не так-то просто избавиться, даже если разломать их на части.

Клаверингу уже давно было известно, как это известно всем, кто живет по ту сторону закона, что миры Приграничья преступников не выдают. Решение он принял на планете Ван Димена. Дружелюбно настроенный офицер полиции подкинул ему информацию к размышлению: земные агенты прибудут на следующем лайнере, а свободный фрайтер «Веселый Бродяга», принадлежащий линиям Фарэуэя, направляется домой и уже почти готов взлететь из порта Тасман. Его капитан был не против пополнить свою зарплату, за очень короткий срок организовав пропуск на корабль.

От планеты Ван Димена до Фарэуэя полет долгий, целых двенадцать недель субъективного времени. Поэтому у странных, искажающих измерения полей привода есть время для того, чтобы последняя половина полета совершилась в абсолютно нереальном континууме. Через широкие иллюминаторы видны не обычные завихрения света, а звезда за звездой; миллиарды звезд, уходящие в бесконечность. Некоторые капитаны, летающие в Приграничье, предупреждают пассажиров о том, чего можно ожидать, когда межзвездный привод отключен. Другие не предупреждают, и капитан «Веселого Бродяги» относился к их числу.

Это был шок, подобный физическому удару — внезапная пустота там, где долю секунды назад сияли небесные рои. И даже хуже, чем полная тьма, было увидеть единственное одинокое солнце и несколько далеких тусклых туманностей.

Клаверинг посмотрел, глотнул и решил, что ему на Фарэуэе не понравится.

Он не изменил своего мнения, когда два дня спустя предстал перед инспекторами по иммиграции в порту Ремот. Перед тем как пройти в комнату отдыха корабля, он посмотрелся в зеркало в своей каюте и решил, что мистер Джонс с заурядной внешностью — лицо как лицо, волосы цвета волос, глаза цвета глаз — совсем не похож на привлекающего внимание Джеймса Клаверинга, который сбежал с Земли. Он проверил свои бумаги. Это были хорошие бумаги: недаром он хорошо заплатил за них.