Леон Маркс - Хочешь жить - стреляй первым

— Ты знаешь, где кабинет Олухина? — в темноте голос Максима прозвучал неожиданно.

— Да, днем я специально запомнил дорогу, чтобы сейчас долго не искать.

Мы прошли по темноту коридору, освещая себе впереди дорогу, повернули направо и остановились возле двери.

— Это его кабинет, — пояснил я и вытащил связку ключей, пробуя по очередности открывать замок разными ключами.

Примерно на седьмой попытке дверь сдалась мне и, толкнув ее впереди себя, я зашел в кабинет. Осветив помещение фонарем, я глянул на шторы и кивнул другу:

— Задвинь их полностью — я настольную лампу включу.

Когда он это сделал, то я подошел к письменному столу и включил настольную лампу. В кабинете стало гораздо светлее и удобней ориентироваться. Я, не спеша, внимательно оглядел весь кабинет. Он был широким с двумя стульями, письменным столом, (о котором я уже упоминал) шкафом, стоявшем в самом углу и с кактусом, который стоял в горшке на подоконнике.

Я снова бросил взгляд на окно и подумал, что, не смотря на плотно задвинутые портьеры, свет сквозь них пробивается и на улице — это хорошо видно на фоне темного окна. Но другого варианта обыскать кабинет при хорошем освещении — я не видел.

Мы взялись обыскивать кабинет, как это делают менты, когда получили ордер у прокурора. Только разница заключается в том, что они делают это легально на основании фактов, а мы — не законно без весомых на то доказательств и полномочий.

Я открыл шкаф и начал осмотр именно с него. В одном ящике хранилось несколько видеокассет. Среди них были и матрицы. На одной из них с боку было написано: "Отдых на природе". Я сразу отложил ее в сторону и быстро просмотрел остальные. Среди них не нашлись те, которые могли меня заинтересовать, и поэтому я вернулся к той, что отложил на стол. Включил компьютер и вставил диск в дисковод, я увидел запись идентичную той, что нашел у Железняка дома. Теперь я не сомневался, что режиссер мне лгал. И возможно он знает больше чем, сказал мне сегодня, может, стоит внести его в список подозреваемых под первым номером.

Я открыл другой ящик и собирался ознакомиться с содержимым его более подробно, когда Максим меня позвал:

— Володя, подойди сюда. Кажется, я нашел кое-что интересное.

Я подошел к нему и он показал мне папку с бумагами:

— Представляешь, здесь среди бумаг храниться часть акции "Техно-Днепр".

— Значит, Олухин является акционером этой компании.

— Может быть.

— Подожди, давай посмотрим. Здесь должен быть документ, указывающий фамилию владельца этих акций, — я внимательно просмотрел все бумаги. — Вот здесь указанно, — торжественно заявил я, — что десять процентов акций принадлежат Степану Омельченку.

Максим замолчал и уставился на стенку. До меня медленно начинало доходить, что это все более чем серьйозно, чем мне казалось раньше. Получается вот что.

Олухин очевидно украл эти акции у Степана и прячет в своем сейфе. Мотив убийства Омельченка очевидный — забрать себе акции. Но что толку, если они официально принадлежат Степану? Режиссер даже продать их не сможет на фондовой бирже. Насколько я знаю, там при торговле, необходимы все документы и под Омельченка он не сможет "косить". Но может, забрав акции, он шантажировал Степана, например, заставил его сделать так, чтобы Даша исчезла навсегда. Но зачем ему это? И потом зачем прятать акции в сейфе собственного кабинета. Здесь возникает вероятность того, что в случае обыска это всплывет наружу. Если бы режиссер украл акции, то он спрятал бы их в более надежном месте чем здесь. Но может быть и такая гипотеза, что его специально подставили.

Пока я размышлял, Вишняков вышел за дверь. Я тем временим, взялся открывать остальные ящики и проверять их содержимое. Последний из них оказался коварным и выскользнул из моих рук. Упав на пол, он перевернулся, рассыпав при этом все содержимое. Среди всякого барахла я ничего существенного не нашел и поэтому начал собирать вещи обратно в ящик.

Вдруг послышался легкий скрип двери. Я даже не обратил внимание на этот звук, так как подумал, что вернулся Максим. И только через пару секунд, я заподозрил что-то неладное. Не колеблясь ни минуты, я полез рукой в карман за пушкой и услышал хриплый и противный голос:

— Не дергайся, фраер. Отдай мне ствол и отойди от него подальше.

Мне не улыбалось находиться под его прицелом, ожидая, когда тупой охранник вздумает выстрелить. Я молча выполнил то, что он велел мне.

— Значит, проник сюда, открыв замок отмычкой, — сказал охранник, — захотел что-то стырить отсюда, а? Отвечай!