Хэммонд Иннес: Одинокий лыжник

Это была последняя капля. Мэйн вынужден был или велеть Анне накрыть ему отдельно, или же присоединиться к нам. Он выбрал последнее и сел рядом с Инглезом. Они подозвали к себе Керамикоса. После непродолжительной тихой беседы все трое пожали друг другу руки, и я услышал, как Инглез произнес:

— Я не думал, что вы так разумны, Мэйн.

Мэйн прошел за стойку и принялся смешивать напитки по своему рецепту, желая угостить нас. Когда он потянулся за бутылкой, Инглез наклонился ко мне. «Пальбы не будет. Трехстороннее соглашение». Глаза его иронически сверкнули.

— А что Карла? — шепотом спросил я.

— О ней разговора не было.

Мэйн продолжал взбалтывать коктейль. Он снова стал таким, как прежде. Улыбался, беседовал с нами, приготовляя выпивку… Глядя со стороны, его можно было принять за гостеприимного хозяина, может быть, актера или даже художника, но ни в коей мере не за безжалостного и жестокого убийцу.

Но почему мы так много пили в тот вечер? У каждого из нас были свои причины. Тон задал Инглез. И проделал это довольно успешно. Он хотел, чтобы всем казалось, будто он пьян; а сам хотел напоить других. Я пил потому, что спиртное согревало меня, и я помогал Инглезу. Джо пил потому, что все снова стали друзьями, и это радовало его. Он ненавидел эмоциональные конфликты. Наверняка только из-за этого он до сих пор оставался холостяком. Мэйн пил, чтобы не отстать от остальных и позабыть про неприятности. А Керамикос? Тогда я еще не был уверен в том, почему пил Керамикос.

Инглез, казалось, пьянел быстрее других. К одиннадцати часам он повздорил с Джо и обиженный ушел к себе. Керамикос спьяна уронил бокал с коньяком на пол. Отупело уставившись на осколки, он снял очки, протер глаза и нетвердой походкой, но стараясь держаться прямо, направился к двери. Мы слышали, как он затопал по лестнице. Компания начала распадаться. Вскоре ушел и я. В баре в хорошем подпитии остались Мэйн и Джо. Войдя к себе в комнату, я увидел Инглеза, который сидел на постели.

— Ты вроде не так пьян, как кажешься? — сказал он.

— Просто в блаженном настроении, — ответил я. — Но могу мигом протрезветь, если ты приведешь хороший довод для этого.

— Мы отсюда убежим, — сказал он.

— Когда?

— Сегодня ночью. Когда все угомонятся. — Я обратил внимание, что он был в лыжных ботинках, а его штормовка и перчатки лежали на стуле у изголовья кровати. — Запри дверь и сядь рядом.

Инглез принялся давать мне инструкции. Он был краток и точен, как обычно, когда инструктировал нас перед операцией. Он тщательно выбирал слова, хотя говорил быстро. Как он мог ясно мыслить после такого количества выпитого, не понимаю! Но я уже говорил, что он мог пить так, как другие принимают пищу. Казалось, алкоголь питает его мозг и понуждает к действию. Сам я чувствовал некоторый шум в голове и должен был сосредоточиться, чтобы следить за его словами и запомнить, что он говорит.

— Ты выходил из дома? — спросил он.

— Нет.

— Тогда отдерни штору и взгляни.

К моему удивлению, снегопад прекратился, и небо было ясно. Громадные сугробы, которые намело вокруг дома, искрились в лунном свете. Правда, ветер еще уныло завывал, и куда бы я ни бросал взгляд, всюду на поверхности двигалась снежная пыль, словно песок в пустыне перед бурей.

— Как раз под окном приличный сугроб, — продолжал Инглез. — Когда все уснут, я выпрыгну из твоего окна и доберусь до платформы. Возможно, ты заметил, что, когда мы вечером вернулись с инструментами, я незаметно бросил одну кирку в снег. Мэйн этого не видел. Этой киркой я взломаю дверь в машинное отделение. К несчастью, комната Керамикоса находится как раз над машинным отделением. Если он услышит, то станет меня преследовать. У меня хватит времени повредить оставшиеся лыжи. У Керамикоса имеется оружие. Он сегодня сказал Мне об этом, когда мы откапывали ящики, и я вовсе не хочу быть застреленным.

— Я догадывался, что у него есть пистолет, — кивнул я. — Но он слишком пьян, чтобы стрелять прицельно.

Инглез коротко рассмеялся.

— Чушь. Керамикос так же трезв, как я. И он знает, что здесь, в «Кол да Варда», я ему не опасен, но если удастся встать на лыжи…

— Ты хочешь сказать, что он только притворялся пьяным?!

Я соображал довольно туго.

Инглез кивнул.

— Последний бокал, который я приготовил, он даже не пригубил. Я подсыпал туда снотворное. Он это понял. А Мэйн выпил. Он сегодня будет хорошо спать.

— Но я не понимаю, почему Керамикос должен обязательно преследовать тебя?!