Аркадий Адамов - Злым ветром (Инспектор Лосев - 1)

- Сестрица уже здесь, Аверкий Спиридонович, - говорит она, стреляя в меня подведенными глазками.

- К двенадцати, - сурово и непреклонно говорит врач.

И я понимаю, что хоть тут он должен настоять на своем.

- А допустить ее ко мне можно? - робко спрашиваю я.

- Это пожалуйста...

Они уходят, и в палате появляется Лена. На плечи ее накинут халат. Она кидается ко мне, обнимает, словно я вернулся с того света. И вдруг начинает плакать, уткнувшись мне в грудь.

- Ну, ну, нервы, сестренка, нервы, - говорю я и глажу ее по голове.

- Тебе... легко... говорить... - сквозь слезы бормочет Лена и наконец отрывается от меня.

А через каких-нибудь два часа меня привозят в гостиницу, и я довольно бодро и притом вполне самостоятельно поднимаюсь по лестнице к себе в номер. И вот уже я, словно шах, возлежу на подушках в кабинете своего "люкса". Вокруг разместились Лена, Стась, Лева и еще двое ребят из их отдела. Я уже рассказал все, что помню из вчерашней схватки во дворе, и поделился своим открытием в отношении Петра Горохова.

- Да, это он, - кивает Стась. - Мы его взяли.

Я уже знаю, что Толик жив. Пока, правда, жив. Состояние у него тяжелое. Хотя я удивительно рационально, оказывается, влепил в него все три пули: две в ноги и одну в правое плечо. Чудо, конечно.

- Кто был третий? - спрашивает Стась.

- Третий был Сенечка, - отвечаю я. - Он держал меня за ноги.

Лена сидит бледная и молчит.

Нет, все-таки женщинам слишком трудно на нашей работе, их нельзя к ней допускать, во всяком случае, вот к таким операциям, это жестоко. Они слишком эмоционально все воспринимают. Равенство тоже имеет свои границы.

- Сенечку этого мы быстро установим, - говорит Стась. - Через Галину Кочергу.

- Братцы! - неожиданно вспоминаю я и даже подскакиваю на своих подушках. - У нее же теперь прямой контакт с Зурихом! Я забыл вам рассказать!

И торопливо передаю разговор, который услышал под окном Галины.

- ...Теперь кое-что становится ясно, - заключаю я. - Клячко должен был привезти это золото в Пунеж. И когда он приехал пустой...

- Нет, - качает головой Стась. - Зурих уже до этого ему не верил, уже что-то пронюхал и готовил расправу. В той записке это же было ясно сказано. Помнишь? А Клячко, таки да, решил его надуть. И спрятал золото у Галины. А потом поехал на встречу с Зурихом, на встречу со своей смертью. Вот как это было, хлопцы, чтоб мне провалиться.

- Ясно, как день, - соглашается Лева.

- За Галиной вы смотрите? - обеспокоенно спрашиваю я.

- Или нет, - усмехнулся Стась. - И за домом тоже. Неотрывно. Как за своим. Будь спокоен.

- Хуже с этим Толиком, - замечает Лева. - Его еще долго придется лечить, паскуду.

- А что Горохов?

- Сейчас поедем допрашивать. Он в порядке.

- Мне надо участвовать в допросе, - решительно заявляю я. - Особенно по эпизоду с Откаленко.

- Ни, ни, - ласково говорит Стась, прижимая мои плечи к подушкам. - И не рассчитывай, голуба. А то отправим обратно к Аверкию Спиридоновичу. Или нет, думаешь?

- Да ты понимаешь...

- Ни, ни, - Стась непреклонен. - Допросов еще будет много.

- Ладно, черт с вами, - неохотно уступаю я. - Буду лежать. Только нужен немедленный обыск у Галины. Там золото. Она не успела его передать.

- Зачем же немедленный? - улыбается Стась. - Пусть сначала до нее придет Зурих.

- Он таки придет, - вставляет кто-то из ребят.

- Именно, - подтверждает Стась. - А так она, чего доброго, еще как-нибудь его предупредит, что обыск был. Они и без того уже встревожены. Сенечка небось кое-что сообщил. И Горохов не вернулся. И Толик.

- А если Зурих не придет? - спрашиваю я.

- Есть еще Теляш, - напоминает Стась. - И деловой человек из Москвы. Совсем не тот, кто вздумал ухаживать за Галиной. Ты ему позвони, Теляшу. И назначь встречу на послезавтрашний вечер. Не раньше. Два дня тебе лежать, помни.

Ребята уходят.

- Вечером получишь полный отчет, - говорит Стась. - Не забудь позвонить Теляшу.

Когда мы с Леной остаемся одни, я еще некоторое время ворчу, потом берусь за телефон. С Теляшом я договариваюсь быстро.

- Михаил Александрович хочет вас видеть, - сообщает он ликующим голосом. - Но и наша договоренность остается в силе, надеюсь?

- Безусловно, - подтверждаю я. - До послезавтра.

- Ждем. Весьма ждем.

Я вешаю трубку.

Два дня проходят в лихорадочной деятельности.

За это время дал первые показания Горохов. Ему деться некуда. К тому же прилетел наш товарищ из Пунежа. И Горохова приперли к стенке уликами. Сначала он признается в нападении на Игоря. Потом в убийстве Клячко. Но все, что возможно, валит на Зуриха. И конечно, не просто валит, а выдает того с головой. Они, оказывается, еще в колонии познакомились, когда Зурих свой первый срок отбывал и Горохов тоже. С того времени Горохов не раз оказывал Зуриху различные и весьма опасные услуги и однажды за это "сел", но Зуриха в тот раз не выдал. Сейчас другое дело, сейчас ему, Горохову, "светит вышка". Дважды судимый за разбой, он совершил убийство и попытку второго. Сейчас ему пощады ждать не приходится, и он мечется, он готов на все. Страшное состояние...