Виктория Угрюмова - Стеклянный ключ

— Этого я и боюсь, — вздохнула Машка.

— Здравствуйте, красавицы! — широко улыбнулась цыганка, которую звали, как мы помним, Наташа, и, обращаясь к Марье, добавила: — Не косись на меня так испуганно. Чай не лошадь, чай не уведу.

— Еще чего, — хмыкнула та, стараясь держаться очень независимо.

— Не боишься, знамо. Только поджилки трусятся, — усмехнулась та. И, заметив Машкин взгляд, обращенный на ее звенящие браслеты и тяжелые золотые перстни, пояснила: — Первый взгляд незнакомого человека — самый опасный, а золото его на себя притягивает и всю отрицательную энергию гасит. Потому мы столько украшений и носим. Для защиты.

— Привет, Наташа, — разлепила губы Тото. — Садись, выпьешь с нами? Опять погадать?

— Да нет, — и цыганка оперлась локтями о стол, не собираясь явно садиться, — некогда мне. Я на минутку зашла, тебя предупредить. Три беды за тобой идут, три и догонят. Две маленькие — сама разберешься. Как сон пустой минут. А вот третья — беда настоящая. Злая. От одного плохого человека опасности жди и постоянно наготове будь. Он за тобой пришел оттуда, из прошлого, из бездны. Я и не знаю даже, человек ли он теперь. Ты смелая, но не пренебрегай осторожностью — он очень страшный.

— Ну, опять двадцать пять! — Машка подняла глаза к потолку. — Это розыгрыш?

— А ты, милая, у подруги своей спроси, розыгрыш или нет.

— Спасибо за предупреждение, — сказала Татьяна. — Я и сама чего-то подобного ждала. Но все равно спасибо. Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— А ты будь, — неожиданно тепло сказала цыганка. — Какая есть, такой будь: вот и помощь. Мало их на свете, — пояснила она оторопевшей Маше, — а ими свет и стоит. — И снова повернулась к Тото. — Плохо станет, кликнешь. Наши тебя почти все знают. Помогут всегда.

— Ну а я-то как их узнаю? Хотя спасибо, конечно, на добром слове.

— Цыганская почта хорошо работает. Ты только скажи, что тебе плохо, мы уж сами объявимся. Еще спросить хочешь?

— Так погадай… — Машка запнулась и договорила, — …те ей, что там падает.

— Нельзя, — развела руками Наташа, и браслеты звякнули на тонких запястьях. — Я себе все прогадаю, а про нее все равно правды не скажу. Теперь нельзя.

— А в прошлый раз было можно? Да?

— Ой! Все ошибаются, милая. И я тоже. Ты вот однажды взгляни на ее ладонь, сама увидишь, в чем дело.

Машка попыталась перевернуть руку Татьяны ладонью вверх, но та заартачилась, уперлась и устроила веселую, шутливую якобы возню. Зная, что в таких случаях подруженцию не переупрямить, Марья поджала губы и сделала вид, что смирилась, отступила.

— А что за две беды? — уточнила Тото.

— Мелкие, — сказала цыганка, — хоть и противные. Увидишь — узнаешь. А не увидишь, так ведь и горевать не станешь, верно? Обман рядом, предательство, только никого оно не погубит, кроме самого виновника. Ну, шепчитесь о своих секретах. Я пошла.

Она повернулась и вышла, яркая, прекрасная, будто бы пришедшая сюда из другого времени и другого пространства, оставив в замешательстве и прислугу кафе, и Машку, и молодого человека, сидевшего за соседним столиком. Молоденькая официантка, набравшись решимости, выскочила внезапно за ней, желая воспользоваться ситуацией и себе погадать на будущее — что-то у нее не ладилось с женихом, и она была готова обращаться к кому угодно. Но — странное дело — Наташи, которую, в принципе, трудно не заметить даже на людной улице — вдруг возле кафе не оказалось. Официантка растерянно покрутилась на месте, пооглядывалась, вытягивая шею, и, не обнаружив черноволосой красавицы, вернулась за стойку. Потом зашла на кухню, чтобы никто не видел, и там украдкой неумело перекрестилась. Если бы ее спросили, она бы ответила, что цыганка не иначе как растаяла в воздухе, потому что больше деться ей было некуда.

За столом повисла тишина, которую Машка, не выдержав, нарушила, приложив максимум стараний, чтобы голос ее звучал весело и легкомысленно:

— Что оно было? НЛО? И что ты там себе представляла? Что это за человек такой, страшный?

— Не бери дурного в голову, а тяжелого в руки, — отмахнулась Татьяна. — Мало ли что можно напророчить.

Машка не отвечала. Она осторожно взяла руку Тото и все-таки перевернула ладонью вверх, пристально вглядываясь в линии. В свое время она увлекалась гаданиями, хиромантией, сонниками и гороскопами, как, впрочем, и все в определенный период жизни, но никаких особенных знаний из того периода у нее не осталось. Гадание по руке оказалось явно не ее коньком. Однако даже при самом поверхностном наблюдении Татьянина ладонь могла повергнуть в шок.