Роберт Коллинз - Убийство в токийском Американском клубе

- Не нужно так, - успокаивающе произнёс Кавамура, - здесь мы мало что можем сделать.

Дж.Б. поклялся отказаться от президентства клуба, когда они, наконец, достигли перекрёстка и свернули направо. До дома было уже рукой подать. Президентство этого не стоит. Престижно, конечно, и всё такое, размышлял Дж.Б., но добровольно взваливать на себя ответственность - это для мазохистов. Почему бы самому не отдыхать в клубе, а работу предоставить другому? И сейчас вот эта трагедия...

Полицейская машина с визгом затормозила у входа в здание. Машина пожарного департамента Адзабу уже стояла на месте, спасатели в форме наращивали лестницу, чтобы можно было по ней добраться до квартиры Калхэйнов. Огни публичных теннисных кортов и бейсбольных площадок через улицу неплохо освещали сцену. Люди, выгуливавшие собак, игравшие с мячом, или просто прохожие, остановились, наблюдая за разворачивающимся действом.

Капитан Кавамура сделал знак Дж.Б. следовать за ним в дом и затем к лифту. Несмотря на прилив адреналина, Дж.Б. едва поспевал за полицейским. И дело было не только в ноге, ему просто стало невыносимо трудно идти. От раны на спине было больно даже дышать. Дж.Б., вбегая за Кавамурой в лифт, очень забеспокоился: вдруг сердце не выдержит?

Полицейские уже взломали дверь, когда Кавамура и Дж.Б. достигли третьего этажа. У двери сбоку, в страшном испуге и с открытым ртом - это очень напомнило Бинза МакКаунтера - стоял без движения, казалось, замерев навечно, мальчишка, разносчик пиццы, белая коробка покоилась на его ладони.

Дж.Б. устремился в квартиру следом за полицейскими, хотя они пытались оставить его в коридоре. Но он считал, что обязан пройти к семье. Гостиная была освещена, однако телевизор работал впустую: в комнате никого не было. Дж.Б. послышались приглушённые крики со стороны коридора, ведущего в спальню. Говорили по-японски, но одна фраза, "оставь меня в покое!", прозвучала на хорошем английском. Дж.Б.. едва справляясь с ногой, ринулся в коридор и уже достиг двери кухни, как его вдруг нагнал полицейский и сильно толкнул - Дж.Б. буквально врезался в стену. Полицейский, сжимая радиопередатчик в руке, побежал дальше по коридору, выкрикивая указания. Дж.Б. привалился к стене, жадно глотая воздух. Обморок, вдруг мелькнула мысль. Как ужасно оказаться таким беспомощным. Но даже если бы он был в хорошей форме, то и тогда не смог бы пройти мимо полицейских, собравшихся у двери главной спальни.

Крик женщины - Бампи - напугал всех, на какое-то мгновение все притихли. Полицейский с радио вдруг выкрикнул по-японски: "Раз, два, три". С грохотом распахнулась дверь, почти одновременно из окна посыпались осколки толстого зеркального стекла. С пожарной лестницы в спальню впрыгивали друг за другом полицейские. Шумно завязалась драка: там сопели, ударялись о стены, ругались, а потом - тишина.

Дж.Б. протиснулся в комнату. Перед его глазами предстал разгром: на полу разбросаны постельные принадлежности, столы и лампы перевёрнуты, а фотографии - семейные и с близкими друзьями - растоптаны и разорваны.

Бампи Калхэйн, увидев мужа, вскочила с голого матраца и подбежала к нему. Оттого что она, всплеснув руками, повисла у него на шее, Дж.Б. потерял равновесие, они оба повалились назад, но изуродованный косяк дверного проёма не дал им совсем упасть.

- А дети? - нетерпеливо спросил Дж.Б., в сдавленном голосе звучали радость, облегчение и боль.

- Дети были заперты в ванной, - успокоил Кавамура Дж.Б., - похоже, с ними всё окей.

Двое детей, радуясь, что их выпустили и не придётся целый час терпеть сущий ужас, бросились на обнимающуюся пару. Так что Дж.Б. на некоторое время потерял сознание, и не только из-за того, что он два раза за столько же минут падал на раненую спину.

Был ещё очень свирепый взгляд разъярённого "гостя", его сейчас мёртвой хваткой держали двое рослых полицейских. Пит Питерсон-младший, живший все эти годы под именем "Батч Перси", определённо и в крупных размерах свихнулся.

ГЛАВА - 35

Капитан Кавамура позволил Дж.Б. остаться в квартире с семьёй: все они были очень взволнованы. Дюжина полицейских приступила к обмерам и разбору свалки в спальне.

Бампи сообщила Кавамуре, что Батч с особенной яростью уничтожал всё, что напоминало ему о единстве семьи. Поэтому фотографии и картины особенно пострадали.

Батч загнал их в главную спальню, там легче было присматривать за ними и не опасаться, что кто-то сбежит. Это было единственно логичным ходом для человека, попавшего в осаду.