Роман Ким - Кобра под подушкой

Раздался стук в дверь, и вошел Робинз. Как всегда, его рыжеватые волосы были растрепаны, а выражение лица таинственное. Он молча передал полковнику листочек и пакет и вышел, осторожно закрыв за собой дверь.

— Держу пари, — сказал Эймз, что любой грудной младенец сразу же узнает, где служит капитан Робинз.

Полковник смял листочек и засунул в карман.

— Эмори извещает, что таинственные цифры в тетрадке — это данные о среднем количестве осадков в Касабланке в первые шесть месяцев. — Он открыл пакет и вынул оттуда желтоватый листочек — расшифрованную радиограмму. Прочитав ее, он тихо крякнул. — Вот так всегда… плохая карта идет одна за другой… Вас отбирают у меня. Вы должны завтра же выехать в Мадрид, остановиться в отеле «Ритц» около музея Прадо и ждать указаний. Вы, Эймз, будете богатым коллекционером картин, а Пимброк вашим секретарем.

— Прикажите ему снять усики, — сказал Эймз. — В Испании его могут узнать. Там тоже усердно читают американские покетбуки и журнальчики, где он печатался.

— Майор прав, секретарю лучше быть без усов, — согласился Марло. — Я вам дам рекомендательное письмо к моему хорошему знакомому, знаменитому меценату. Его зовут: Фиц Джейм Стюарт Фалько Порто Карреро-и-Осорио, герцог Альба.

Эймз кивнул Пимброку.

— Пусть он запомнит. Ему ведь придется писать письма от моего имени.

— Жалко бросать Мухина, — сказал Пимброк. — Сегодня он опять вместе с Лилиан ходил на базар и приценивался к дудочке. Наверно, хочет научиться заклинать змей.

— Пимброку жалко бросать не Мухина, а Лилиан, — заметил Эймз. — Хотел соединить полезное с приятным. А мне действительно жалко расставаться с русским. Такая интересная дичь.

— Придется без вас продолжить охоту, — сказал полковник. — Надеюсь, Робинз справится.

Эймз кивнул головой.

— Вполне справится. Только посоветуйте ему первым долгом искать под подушкой. У Мухина, наверно, такая привычка — класть туда самое важное.

«Ждать у ограды парка дель Ретиро, напротив входа в Ботанический сад, ровно в половине третьего ночи придет машина». Так было им сказано в Гибралтаре, где они останавливались по дороге в Мадрид.

Машина подъехала минута в минуту. За рулем сидел пожилой человек в широком берете, с крючковатым носом и отвислыми губами — похожий на старушку.

— Сакс, майор, — отрывисто представился он. — Поглядывайте назад, нет ли слежки. Я немножко покружил, чтобы проверить — нет ли хвоста. Берегите головы, буду делать крутые повороты.

Машина обогнула угол Ботанического сада, проехала мимо Южного вокзала и миновала небольшую площадь.

— Впервые здесь? — спросил Сакс. — Следите за дорогой, буду объяснять, чтобы вы лучше ориентировались. Мы только что проехали плаца де Тирсо де Молина. Сейчас свернем направо и поедем по Калье де Толедо. А сейчас выедем на Пуэрто дель Соль — центр столицы.

Они выехали на овальную, залитую электрическим и неоновым светом площадь.

— Жизнь бьет ключом в такой час… около трех ночи, — удивился Пимброк. — Когда же они спят?

— Здесь принято шляться в это время, — сказал Сакс. — От этой площади начинаются десять улиц.

На площади и большой улице, идущей от площади, — Калье де Алкана фланировали офицеры и штатские. Офицеры поблескивали серебряными касками с хвостами и золотыми эполетами. У ворот одного особняка, похожего на старинный храм, стоял сторож в широкополой черной шляпе, с пикой и огромной связкой ключей. И ярко освещенная площадь, и сверкающие офицеры в касках и треуголках, и средневековый сторож — все напоминало театральный спектакль.

Они поехали налево, мимо здания военного министерства, находившегося на возвышении, в саду. Затем выехали на площадь, посреди которой стоял памятник Колумбу, свернули налево, через несколько кварталов еще раз налево и поехали по Калье де Хорталес. Затем покатили направо по широкой Гран-Виа. Сакс замедлил ход машины. За ними никто не ехал. Можно было начать разговор.

Эймз сообщил, что они устроились хорошо. Эймзу, то есть лорду Харрогету, богатому коллекционеру картин и путешественнику, отвели люкс из четырех комнат в бельэтаже отеля, его личному секретарю — каморку на третьем. Два дня посвятили прогулкам по городу, посещению музеев и магазинов, торгующих картинами. В ресторане отеля к Эймзу подошел испанец и предложил несколько картин Шагала и Делоне.

— Дал визитную карточку? — спросил Сакс.