Алексей Хапров - Наследник

— За что я должен тебя проклинать?

— Ну, за то, что я втянул тебя в эту историю.

— Да разве здесь дело в тебе? — тяжело вздохнул я.

— Значит, ты на меня не сердишься?

— Не сержусь.

— И ты меня не бросишь?

— Не брошу.

— Честно?

— Честно.

— Ты действительно пойдешь со мной до конца?

Я посмотрел на мальчика. В его глазах играла тревога. Он явно боялся остаться один.

— Да что на тебя такое нашло? — постаравшись придать своему голосу ободряющие нотки, воскликнул я. — Почему ты вдруг решил, что я собираюсь тебя бросить?

Радик пожал плечами и с грустью посмотрел на меня.

— Я останусь с тобой до тех пор, пока ты будешь во мне нуждаться, — глядя ему в глаза, пообещал я.

Вдали показалась какая-то небольшая одинокая постройка. Сначала мы подумали, что это ремонтный гараж. Но затем наши ноздри уловили запах шашлыков.

— Похоже, харчевня, — предположил я.

Подойдя поближе, мы убедились, что это действительно было небольшое придорожное кафе.

— Может, зайдем? — жалобно предложил мой спутник. — Дядь Жень, я хочу есть.

— Зайдем, — согласно кивнул я, и запустил руку в карман брюк.

Меня словно обдало холодом. Карман был пуст. Я остановился и принялся судорожно ощупывать свою одежду. Радик испуганно наблюдал за мной.

— Я потерял деньги, — убито сообщил я. — Наверное, они выпали, когда мы выбирались из вагона.

Не в силах совладать с охватившей меня досадой, я в сердцах швырнул сумку о землю.

— Зря мы выбросили рясы, — вздохнул мой спутник. — Прикинулись бы опять странствующими монахами. Авось, чего-нибудь и подали.

— Теперь нам и в самом деле остается только просить милостыню, — буркнул я.

Вдруг Радик встрепенулся.

— У меня же есть десять рублей! — радостно воскликнул он. — Те самые, что мы нашли в моем рюкзаке. Помнишь?

Я горько улыбнулся.

— Чего на них купишь? Разве только какую-нибудь булочку.

— Хоть булочку, — мечтательно протянул мальчик.

Судя по отсутствию машин, посетителей в кафе не было. Но, несмотря на это, заходить в него я все равно не решился. Радик пошел один. Я же в некотором отдалении присел на траву и стал наблюдать.

Возле открытой двери сидел толстый, розовощекий увалень лет пятнадцати, и, уплетая конфеты, рассматривал какой-то яркий, разноцветный журнал.

Мой спутник подошел к нему и поздоровался.

— Чем у вас можно подкрепиться? — спросил он.

Увалень лениво поднял глаза, обернулся к завешенному антикомариной сеткой проему, и крикнул:

— Па-а-ап!

Появился хозяин. Его маленькие, круглые, заплывшие жиром глазки в первые мгновения выражали радушие и гостеприимство. Но когда он увидел перед собой ребенка, от его приветливости не осталось и следа.

— Чего тебе? — строго спросил он.

— Есть хочет, — пояснил увалень.

— Пожалуйста. Есть зеленые щи, жаркое, салат.

— Да нет, — смущенно потупил взор Радик. — Нам бы чего попроще.

Хозяин пристально оглядел его с головы до ног, бросил взгляд на меня, величаво сложил руки на груди, и искривился всем мясом своего упитанного лица.

— Самое дешевое — четвертинка лаваша, — пренебрежительно произнес он. — Двенадцать рублей.

— А за десять нельзя? — простодушно спросил мой спутник. — У нас больше нет.

Хозяин переглянулся с сыном и усмехнулся.

— Ладно, — снисходительно кивнул он. — Давай свои десять.

Радик протянул ему деньги. Хозяин недоверчиво повертел купюру в руках, просмотрел ее на свет, пощупал, после чего сказал:

— Хачик, принеси четвертинку лаваша.

Увалень отложил журнал и с нарочитой неохотой поднялся с места.

— Ходят тут всякие бродяги, — раздраженно проворчал он.

Вернувшись, он швырнул моему спутнику лаваш так, как собаке кидают кость. Радик побагровел и возмущенно посмотрел на хозяина. Но на лице того играла лишь брезгливая улыбка. Мой спутник нервно развернулся. В спину ему раздался издевательский смех.

Когда Радик подошел ко мне, на нем буквально не было лица.

— Дядь Жень, ты видел? — яростно спросил он. — Ты видел?

— Видел, видел, — вздохнул я. — Что поделать, придется стерпеть. Такое у нас сейчас положение.

— Свиньи! Ничего, дядь Жень, мы сюда еще заглянем, — мстительно прошипел мой спутник; его голос дрожал от негодования. — Мы им покажем, кто мы такие. Посмотрим, какие у них будут физиономии. Они вокруг нас еще "танец маленьких лебедей" плясать будут.

— Неужели скоро все так сильно изменится? — недоверчиво спросил я.

— Изменится, — пообещал мой спутник. — Вот увидишь.