Алексей Хапров - Наследник

Бурная энергетика скандирующих, свистящих, галдящих трибун оказала на меня самое благоприятное воздействие. Во мне словно прибавилось сил.

"А может это и хорошо, что все так получилось? — думал я. — Давненько я уже не бывал на море".

Откуда мне было тогда знать, что уже на следующий день судьба подставит мне жестокую подножку, и что вместо шикарного отдыха мне предстоит смертельно опасная борьба за собственное выживание…

Когда мы с Радиком подходили к железнодорожному вокзалу, меня кто-то окликнул. Я повернул голову и увидел Кузьменко. Мои брови приветственно взметнулись вверх. Приятно, все-таки, увидеть знакомого человека.

— Привет, — поздоровался я.

— Привет, — ответил он. — Ты что тут делаешь?

— М-м-м… Да так, знакомых встречаю, — уклончиво ответил я.

Кузьменко недоверчиво покосился на Радика и на нашу поклажу. Чтобы избежать новых вопросов, я бросил, что тороплюсь, и резко ускорил шаг. Пройдя немного вперед, я не удержался и оглянулся. Кузьменко продолжал стоять на месте и пристально смотрел нам вслед.

— Проклятье! Принесла его нелегкая! — проворчал Радик.

— Чего ты ругаешься? — спросил я.

— Теперь Баруздин точно узнает, что мы уехали. И без труда вычислит куда…

Мерный стук колес ворвался в мои уши, и я открыл глаза. Радик уже не спал. Он лежал на верхней полке, положив подбородок на обхваченную руками подушку, и, щурившись от светившего в глаза солнца, задумчиво смотрел в окно.

Мы буркнули друг другу "доброе утро". Я обулся, взял полотенце, вышел из купе, и отправился в конец вагона.

В вагоне было прохладно. Работал кондиционер. И я, привыкший к плацкартной духоте с помесью запахов пота и туалета, отметил про себя, что путешествовать в таких условиях — одно удовольствие.

Вымыв руки и умывшись, я подошел к висевшему на стенке расписанию, внимательно его изучил, после чего вернулся обратно.

— Дядь Жень, ты не знаешь, во сколько начинает работать вагон-ресторан? — позевывая, осведомился Радик.

Я пожал плечами.

— Нет. А зачем он тебе?

— Как зачем? Позавтракать же надо.

— А не больно ли разорительно завтракать в ресторане? — заметил я и указал на лежавшие на столе остатки нашего вчерашнего ужина. — Вон две булочки с сосисками. Чай сейчас наведу. Чем тебе не завтрак?

Мой спутник сморщился.

— Они черствые.

— Знаешь что, — предложил я. — Давай вагон-ресторан перенесем на обед. А что касается завтрака — скоро будет Воронеж. Стоянка — тридцать минут. Я схожу и чего-нибудь прикуплю.

— Я с тобой, — оживился мой спутник.

Я помотал пальцем.

— Ни в коем случае. Надо, чтобы кто-то караулил вещи. Мало ли что.

Когда поезд остановился, я спрыгнул на перрон, прошел через подземный тоннель, и оказался на привокзальной площади.

Накупив горячих пирожков, я зашел в здание вокзала, чтобы присмотреть себе какое-нибудь чтиво. Подойдя к книжному киоску, я стал изучать содержимое витрины, вполуха слушая криминальные новости, доносившиеся из стоявшего в зале ожидания телевизора. Бойкий ведущий заканчивал рассказ о каком-то крупном дорожно-транспортном происшествии. Следующий репортаж заставил меня беспокойно перевести глаза на экран.

— Раскрыто убийство известного актера Геннадия Карпычева, — с жаром застрекотала в объектив телекамеры молодая рыжеволосая репортерша. — Убийца установлен. Это страшное преступление совершил некий Евгений Чернышев, уроженец города Балашова Саратовской области. Вглядитесь внимательно в это лицо (на экране появилась моя фотография). Если вам известно что-нибудь о местонахождении этого человека, просим вас немедленно позвонить по телефону "02"…

У меня внутри словно что-то оборвалось. Я буквально окаменел. Кулек с пирожками едва не выпал из моих рук. Меня обвиняют в убийстве Карпычева?! Что за бред?

Я стал нервно озираться по сторонам. Мне казалось, что на меня устремлены десятки осуждающих глаз. Но это чувство оказалось обманчивым. Проходившие мимо люди не обращали на меня абсолютно никакого внимания. Все торопились по своим делам. Никому даже в голову не приходило, что в считанных метрах от них стоит разыскиваемый "преступник".

Первым моим порывом было броситься в милицию, и объяснить, что это какая-то ошибка, и что я никого не убивал.

"А как же Радик? Он же в вагоне совсем один!".

Я посмотрел на часы. До отправления поезда оставалось пять минут.

"Милиция подождет", — решил я и ринулся к тоннелю.