Донна Леон - Друзья в верхах

Стоя у входной двери, он услышал шаги, доносящиеся с последнего лестничного пролета, и поэтому открыл дверь еще до того, как прозвенел дверной звонок. Человек, поднимавшийся по лестнице, уже поднял руку, чтобы позвонить. Брунетти бросился в глаза резкий контраст между этой властно поднятой рукой и совершенно скромным обликом ее обладателя. На лице молодого человека, испуганного тем, что дверь внезапно открылась, было написано немалое удивление. Лицо, характерное для венецианца: изящный овал, тонкий нос, темно-карие глаза и каштановые волосы, кажется, недавно подстриженные. Молодой человек был одет в неброский костюм не то синеватого, не то сероватого оттенка. Галстук темный, с мелким, едва различимым рисунком. В правой руке он держал коричневый кожаный портфель, довершавший картину. Перед Брунетти стоял типичный безликий чиновник, с которыми комиссару иногда приходилось иметь дело. Эти люди выглядят так, как будто в их профессиональное обучение входит умение делаться незаметными.

— Франко Росси, — представился человек, переложив портфель в левую руку и протягивая правую.

Брунетти, быстро пожав протянутую руку, отступил в сторону, чтобы дать Росси возможность войти.

Отдавая дань вежливости, Росси тем не менее сначала испросил разрешения и лишь тогда прошел в квартиру.

— Сюда, пожалуйста, — произнес Брунетти, приглашая гостя в комнату, где до этого читал. Брунетти подошел к дивану, убрал с него старый билет, оставшийся после поездки на вапоретто — венецианском водном трамвайчике, который теперь использовался как закладка для книги, и положил его на стол. Жестом он предложил Росси расположиться напротив него.

Росси примостился на краешке дивана, положив портфель на колени.

— Я понимаю, что сегодня суббота, синьор Брунетти, поэтому постараюсь не отнимать у вас слишком много времени. — Он посмотрел на Брунетти и улыбнулся. — Вы получили наше письмо, не так ли? Надеюсь, у вас было время ознакомиться с ним, синьор. — Он улыбнулся еще раз, опустил голову и извлек из портфеля толстую синюю папку. Осторожно положил ее поверх портфеля и легонько постучал по беспорядочной кипе бумаг, нижние из которых все норовили выскользнуть, пока их не привели в порядок.

— По правде говоря, — признался Брунетти, доставая письмо из кармана, куда он положил его, когда открывал дверь, — я только что перечитал письмо и должен сказать, что нахожу этот стиль не вполне ясным.

Росси поднял глаза, и Брунетти увидел на его лице выражение искреннего удивления.

— В самом деле? А мне казалось, письмо написано очень просто.

Усмехнувшись, Брунетти заметил:

— Уверен, что для тех, кто имеет дело с такими бумажками каждый день, смысл письма и в самом деле понятен. Однако тем, кто не знаком со специфическим языком вашего отдела или вашей терминологией, уловить его, в общем, довольно затруднительно. — Поскольку Росси промолчал, Брунетти добавил: — Конечно, все мы в той или иной степени знаем бюрократический, чиновничий язык, возможно, только когда речь идет о незнакомом предмете, он кажется нам трудным.

— С какого рода чиновниками вы имели дело, синьор Брунетти? — спросил Росси.

Поскольку у Брунетти не было привычки распространяться по поводу того, что он полицейский, он коротко сообщил:

— Я изучал юриспруденцию.

— Понятно, — произнес Росси. — Я не склонен думать, что наша терминология сильно отличается от вашей.

— Очевидно, виной всему моя неосведомленность в отношении Гражданского кодекса, на который в вашем письме имеется ссылка, — вкрадчиво сказал Брунетти.

Росси задумался лишь на мгновение:

— Да, это вполне возможно. Но что именно вам не понятно?

— Практически ничего, — ответил Брунетти прямо, больше не желая притворяться.

И снова этот озадаченный взгляд, настолько искренний, что Росси сделался похож на десятилетнего мальчишку:

— Прошу прощения?

— Мне ничего не понятно! Я читал письмо, но, как я уже говорил вам, поскольку я представления не имею о содержании упомянутых там нормативных документов, я не знаю, что они подразумевают и к чему относятся.

— К вашей квартире, конечно, — быстро ответил Росси.

— Да, это я усвоил, — сказал Брунетти, стараясь быть терпеливым. — Но отчего ваше учреждение решило проявить интерес к моей квартире? — Комиссару, помимо данного обстоятельства, было еще невдомек, почему чиновник для делового визита выбрал именно субботу.

Росси бросил взгляд на папку, лежащую у него на коленях, и поднял глаза на Брунетти, который вдруг с удивлением заметил, какие у того длинные и густые ресницы — прямо как у женщины.