Агата Кристи - Испытание невиновностью

- А ваш молодой человек.., как его зовут?

- Дон. Дональд Крейг. Он врач.

- Дон считает, что это вы?

- Он опасается, что это я, - с горечью уточнила Эстер, до боли стискивая ладони. Потом вопросительно взглянула на него. - Может быть, и вы думаете на меня?

- О нет, - ответил Колгари. - Вовсе нет. Я знаю, что вы невиновны.

- Вы говорите так, словно и вправду совершенно в этом убеждены.

- Совершенно убежден.

- Но откуда вы знаете? Что дает вам основание?

- Ваши слова, которые вы сказали мне, когда я уходил в тот вечер из вашего дома. Помните? Насчет невиновности. Почувствовать и выразить такое мог только человек, который невиновен.

- Ах, Боже мой, - произнесла Эстер. - Как это замечательно! Знать, что есть кто-то, кто это понимает!

- А теперь, - сказал Колгари, - мы можем спокойно обсудить создавшееся положение, верно?

- Да, - ответила Эстер. - Теперь мне гораздо спокойнее, теперь совсем другое дело.

- Для начала позвольте поинтересоваться (только не забывайте ни на минуту мое отношение ко всему этому): какие существуют основания предполагать, что вашу приемную мать убили вы?

- А что... Я могла бы, - ответила Эстер. - Мне часто хотелось это сделать. Иногда просто перестаешь соображать от бешенства. Из-за беспомощности, из-за собственной никчемности... Мама всегда была такая спокойная, уверенная, все всегда знала, во всем оказывалась права. И я часто думала: "Нет, когда-нибудь я ее все-таки убью!" Вам это понятно? Вы ни разу такого не испытывали, когда были молодым?

Последние ее слова неожиданно больно его укололи. Нечто похожее он ощутил тогда в драймутской гостинице, когда Микки сказал ему: "Вы выглядите старше". Когда он был молодым... Очевидно, по меркам Эстер, это было в глубокой древности. Ему вспомнилось прошлое. Вспомнилось, как девятилетним мальчишкой он всерьез обсуждал с одноклассником способы ликвидации мистера Уорборо, классного учителя, чьи саркастически-язвительные замечания часто приводили его в состояние беспомощной ярости. Должно быть, такое же чувство испытывала и Эстер. Но какими бы кровожадными фантазиями они с тем мальчиком - как бишь была его фамилия? Порч, кажется? Да, Порч - ни упивались, дальше этого, разумеется, дело не шло, на тот свет мистер Уорборо отправлен не был.

- Послушайте, - сказал он Эстер, - эти подростковые переживания вы уже давно должны были перерасти. Конечно, я вас понимаю.

- Но мама все время оказывала на меня такое действие. Я только теперь начинаю сознавать, что сама была виновата. Я думаю, проживи она еще хоть немного, чтобы я успела чуть-чуть повзрослеть, утвердиться в жизни, мы бы с ней в чем-то нашли общий язык и даже стали бы добрыми друзьями. Тогда я была бы рада ее совету, принимала бы ее помощь. Но такая, какой я была, я не могла этого выносить; ведь при ней я чувствовала себя совершенно никчемной. За что бы ни бралась, ничего не получалось... Я и сама видела, что делаю глупости. А делала я их просто назло: хотела всем показать, что я - это я. Хотя на самом деле я была никем. Во мне не было никакой твердости. Я была какая-то бесформенная.., как какое-то жидкое вещество. И только все примеряла, примеряла к себе чужие образы, образы людей, которые мне нравились. Вообразила, что если убегу из дому, и стану актрисой, и заведу роман, то, по крайней мере...

- ..по крайней мере, ощутите самое себя, почувствуете себя кем-то?

- Да. Да, именно! Но теперь я вижу, что вела себя просто как неразумный ребенок. Вы и представить себе не можете, как бы мне сейчас хотелось, чтобы мама была жива. Потому что это так несправедливо, несправедливо по отношению к ней! Она столько для всех нас сделала, столько нам всем дала. А мы ее не отблагодарили - ничем! И вот теперь - поздно. - Эстер перевела дух, помолчала. И заключила с прежней горячностью:

- Я теперь твердо решила: хватит быть инфантильной дурочкой. Вы ведь поможете мне стать другой?

- Я же сказал: сделаю все, что в моих силах. Она одарила его быстрой прелестной улыбкой.

- Теперь расскажите поподробнее, что там у вас происходит, - попросил Колгари.

- То, что я и предвидела, - ответила Эстер. - Мы все глядим друг на друга и гадаем и не можем ничего решить. Отец смотрит на Гвенду и думает: может, это она? Она смотрит на него и не знает, что и думать. По-моему, они уже раздумали жениться. В общем, полная безысходность. Тина думает, что это Микки. Почему, не знаю, его же тогда здесь не было. Кирстен думает, что это я, и старается меня всячески опекать. А Мэри - это наша старшая сестра, вы с ней не знакомы, - Мэри думает, что убийца - Кирстен.