Агата Кристи - Улица Арлекина

Вопрос был обращен к Анне, но та лишь посоветовала ей:

- Спойте что-нибудь мистеру Саттертуэйту. Вот увидите, он вас успокоит.

Молли прошла к пианино и запела старинную ирландскую балладу. В гостиной зазвенел ее свежий мелодичный голосок.

"Ax, милая Шийла, что смотришь в огонь так уныло, Скажи мне, моя смуглянка, скажи, кого ты там видишь?"

- "Того, кто меня любит, и того, кто меня разлюбит. И за ними тень еще одного - того, кто меня погубит..."

Песня продолжалась. Когда Молли кончила петь, мистер Саттертуэйт ободряюще закивал.

- Миссис Денмен права: у вас прелестный голос, может быть, не хватает техники, зато сколько чувства, непосредственности..

- Верно! - согласился Джон Денмен. - Так что вперед, Молли, и не трусь! И вообще, пора уже нам отправляться к Рошеймерам.

Все разошлись по своим комнатам - переодеться. Решили идти пешком, благо вечер был восхитительный, а до дома Рошеймеров не больше двухсот ярдов Мистер Саттертуэйт ненадолго остался в гостиной вдвоем со своим другом.

- Странная вещь, - начал он, - но ее песня почему-то напомнила мне о вас. "И за ними тень еще одного..." В этом есть какая-то тайна, а сталкиваясь с тайной, я всякий раз думаю о вас.

- Неужто я такой таинственный? - улыбнулся мистер Кин.

Мистер Саттертуэйт убежденно закивал.

- Даже очень. Представьте, до сегодняшнего дня я и не подозревал, что вы профессиональный танцор!

- Правда? - сказал мистер Кин.

- Вот послушайте! - сказал мистер Саттертуэйт и тихонько напел любовную тему из "Валькирии". - Вот что крутилось у меня в голове, когда я за обедом наблюдал за этой парочкой!

- За какой парочкой?

- - Как - за какой? За князем Орановым и миссис Денмен. Вы разве не заметили, как она сегодня преобразилась? В ней... В ней будто ставни внезапно распахнулись, и показался свет...

- Да, - сказал мистер Кин. - Вполне возможно.

- Сюжет давно известный, - заметил мистер Саттертуэйт. - Разве не так? Этих двоих слишком многое объединяет. Они из одного и того же мира, к ним приходят одинаковые мысли, одинаковые сны... Нетрудно догадаться, как все получилось. Десять лет назад Денмен был, вероятно, молод, смел, хорош собою одним словом, фигура вполне романтическая. К тому же он спас ей жизнь - так что, думаю, все произошло само собой. А что теперь? Теперь он сорокалетний мужчина, респектабельный и вполне добропорядочный, но - как бы это сказать?.. Ничего особенного. Примерно как его хваленая хепплуайтовская мебель, "английская и добротная". Он такой же заурядный англичанин, как эта хорошенькая девушка с ее непоставленным, но звонким голоском... Ах, мистер Кин, можете улыбаться, но вы не станете отрицать, что я прав!

- Я ничего не отрицаю В том, что вы видите, вы всегда правы. И все же...

- Все же что?

Мистер Кин склонился к собеседнику, и его темные печальные глаза встретились с глазами мистера Саттертуэйта.

- Неужели жизнь вас так ничему и не научила? - едва слышно выдохнул он.

Этот разговор оставил мистера Саттертуэйта в таком смущении и в такой задумчивости, что, когда он наконец выбрал для себя подходящий галстук и спустился вниз, выяснилось, что остальные, не дождавшись его, уже ушли. Он прошел через сад и уже ступил было за знакомую калитку, когда прямо перед собой, на залитой лунным светом улочке, увидел мужчину и женщину, слившихся в объятьях.

В первую секунду он подумал...

Но потом он разглядел. Это были Джон Денмен и Молли Стэнуэлл. До его слуха донесся хриплый, страдающий голос Денмена:

- Я не могу жить без тебя... Что нам делать? Мистер Саттертуэйт развернулся, чтобы тихо уйти, но чья-то рука легла ему на плечо. У калитки рядом с ним оказался еще кто-то, кто тоже все видел.

Ему довольно было раз взглянуть на ее лицо, чтобы понять, как глубоко он заблуждался во всех своих выводах.

Она крепко вцепилась в его плечо и не разжимала пальцев, пока те двое не ушли и не скрылись за поворотом. Потом он услышал собственный голос как бы со стороны. Он говорил ей что-то утешительное, бормотал какие-то глупости, просто смехотворные рядом с муками, которые он угадывал за ее молчанием. Она произнесла всего несколько слов.

- Пожалуйста, - сказала она, - не оставляйте меня. Мистер Саттертуэйт был очень растроган. Стало быть, и он кому-то нужен. И он продолжал говорить нелепые, ничего не значащие слова, потому что это все же было лучше, чем ничего не говорить. Они вместе дошли до дома Рошеймеров. Пальцы ее то и дело сжимались на его плече, и он видел, что она рада его обществу. Она убрала руку, только когда они уже совсем пришли.