Агата Кристи - Зернышки в кармане

Инспектор Нил тактично кашлянул.

- Об этом, в частности, я и хотел поговорить с вами, мистер Фортескью, обратился он к Персивалю.

- Слушаю, инспектор. - Персиваль переключил внимание на Нила.

- Я хочу высказать некоторые соображения, мистер Фортескью. Мне известно, что последние полгода, а то и год, вас очень беспокоило поведение вашего отца.

- Он был нездоров, - категорично ответил Персиваль. - В этом нет никаких сомнений.

- Вы безуспешно пытались убедить его в том, что он должен навестить доктора. Он отказался наотрез?

- Да, наотрез.

- А вы не подозревали, что ваш отец поражен болезнью, известной в обиходе как маниакальный синдром? В таком состоянии проявляются признаки мании величия, раздражительности, и рано или поздно оно приводит к безнадежному помешательству.

Персиваль заметно удивился.

- Вы на редкость проницательны, инспектор. Представьте, я боялся именно этого. Потому и настаивал, чтобы отец показался врачу.

- Вы безуспешно пытались его уговорить, - продолжал Нил, - а он тем временем успешно разорял вашу фирму?

- В общем, да, - согласился Персиваль.

- Прискорбное положение, - заметил инспектор.

- Жуткое. Никто не знает, сколько нервов мне это стоило.

- С деловой точки зрения ваш отец умер как нельзя более кстати, - спокойно предположил Нил.

- Надеюсь, - резко возразил Персиваль, - вы не думаете, что смерть отца я воспринял именно в этом свете?

- Я сейчас говорю не о вашем восприятии, мистер Фортескью. Я беру лишь фактическую сторону дела. Если бы ваш отец не умер, фирма вполне могла бы разориться.

- Да-да, - нетерпеливо бросил Фортескью. - Если брать голые факты, вы правы.

- Оттого, что мистер Фортескью умер, все члены вашей семьи только выиграли, ведь благополучие ваших родственников зависит от состояния дел в фирме.

- Да. Честно говоря, инспектор, мне не совсем понятно, куда вы клоните... - Персиваль замолчал.

- Никуда не клоню, мистер Персиваль, - успокоил его Нил. - Просто вношу ясность в имеющиеся факты. Еще один вопрос. Вы говорили, что не поддерживали с братом никаких отношений с тех самых пор, как он покинул Англию много лет назад.

- Совершенно верно, - подтвердил Персиваль.

- Так ли это, мистер Фортескью? Ведь прошлым летом, когда здоровье отца вас не на шутку встревожило, вы написали брату в Африку о том, что поведение отца вас беспокоит. Вы, видимо, хотели, чтобы брат помог вам повлиять на отца, послать его на обследование или даже ограничить сферу его деятельности, если понадобится.

- Я.., я не вполне понимаю... Персиваль был явно выбит из колеи.

- Но ведь это правда, мистер Фортескью?

- Ну, я считал, это будет справедливо. В конце концов Ланселот - младший партнер.

Инспектор Нил перевел взгляд на Ланса. На губах Ланса поигрывала усмешка.

- Вы получили это письмо? - спросил инспектор Нил. Ланс Фортескью кивнул.

- И что вы ответили?

Ланс совсем расплылся в улыбке.

- Я сказал ему, чтобы он не дурил себе голову и оставил старика в покое. Написал, что старик, скорее всего, прекрасно знает, что делает.

Инспектор Нил снова взглянул на Персиваля.

- Ответ вашего брата был именно таков?

- Ну.., в общих чертах, да. Формулировки, я бы сказал, были более агрессивные.

- Я решил, что инспектора вполне устроит причесанный вариант, - сказал Ланс. Он продолжал:

- Откровенно говоря, инспектор, одна из причин, побудившая меня тогда приехать домой - желание лично убедиться, как обстоят дела. Моя встреча с отцом была довольно краткой, и, если честно, никаких особенных симптомов я не заметил. Он был слегка взбудоражен, но не более того. Во всяком случае, мне показалось, что он в состоянии вести свои дела. Короче, вернувшись в Африку, я все обсудил с Пэт и решил, что буду перебираться домой, в Англию, а уж на месте.., как бы это сказать? - прослежу за тем, чтобы игра велась по-честному.

По ходу монолога он метнул взгляд на Персиваля.

- Я возражаю, - объявил Персиваль Фортескью. - Решительно возражаю против того, на что ты намекаешь. Я совершенно не собирался отстранять отца от дел. Меня заботило его здоровье. Конечно, меня заботило и... - Он замолчал.

Ланс быстро за него докончил:

- Тебя заботило и состояние собственных карманов, да? Маленьких карманов Перси. - Он поднялся, и манеры его внезапно изменились. - Ладно, Перси, с меня хватит. Я собирался немного помотать тебе нервы, делая вид, что собираюсь здесь остаться. Я не хотел, чтобы все здесь шло по-твоему, сладенько и гладенько, но - пропади все пропадом - я сыт тобой по горло. Меня тошнит уже от того, что я нахожусь с тобой в одной комнате. Всю свою жизнь ты был отвратительной и ничтожной гнидой. Вечно шпионил, подслушивал, распускал слухи и мутил воду. И еще. У меня нет доказательств, но я всегда был уверен: чек, из-за которого заварилась вся каша, из-за которого меня отсюда вышвырнули, подделал ты. Подделка-то ни к черту не годилась, она вопила о себе во весь голос: я подделка! У меня была достаточно дурная репутация, и не мне было что-то всерьез доказывать, но я часто спрашивал себя: как же старик не понял, что, реши я подделать его подпись, я бы уж постарался, чтобы от нее не разило липой за целую милю.