Галина Романова - Заговор обреченных

– Как догадались-то? – поинтересовался он потом у пожилого мужика, вызвавшегося побыть понятым и не отходившего от Вихрова ни на шаг.

– Так шум, гам. Кто знает, что тут происходит! – разводил мужик руками. – Мы же все тут знаем, что за чудо здесь поселилось. Когда его посадили, мы перекрестились двумя руками. А он, вишь, снова вернулся.

– И снова за старое! – ввернула его жена. – Нет, не бывает среди них бывших. Не бывает. На свободу с чистой совестью. Тьфу! Сколько волка ни корми… А девочка-то, девочка как? С ней-то что?

– Нормально, – еле разлепил губы Вихров.

Он старался не думать, что могло бы произойти, опоздай он на десять минут. Планы у мерзавцев относительно Лизы были грандиозные. Финал планировался печальным.

– Как же ты так, а, Елизавета? – возмущенно шептал Вихров, семеня рядом с больничной каталкой, на которой ее увозили. – Зачем же?

– Я хотела помочь. Я хотела тебе помочь, – бормотала она сквозь слезы.

Она все время плакала. Как увидела его, распахнувшего дверь тесной кладовки, где она валялась, свернувшись калачиком на полу, расплакалась, так потом все время и плакала. Он ощупывал ее кости, заставлял смотреть на себя. Спрашивал, все ли с ней в порядке. Она кивала, говорила, что все хорошо, и плакала.

Вихров вызвал «Скорую», и Лизу увезли. Потом они долго осматривали квартиру в присутствии понятых. Он вызвал своих оперативников. И в ответ на возмущенные возгласы местных полицейских заверил, что эти люди проходят подозреваемыми в серийных убийствах, которые они расследуют. Местные нехотя ретировались. Провозились они до самого утра. Упаковали и подельников, отправив их в свой город «автозаком», упаковали и отправили улики.

– Это все, тварь, тянет на пожизненное, – пообещал Вихров, тыча пальцем в ящики с керамическими фигурками. – С учетом отягчающих вину обстоятельств. Пожизненное.

– Никаких обстоятельств нет. Понял, мусор? – возмущался Евгений, сидя на полу бок о бок со своим дружком со сцепленными за спиной руками. – Мы никого не убивали. Дурь толкали, не скрою. Только мы транзитом. Мы по людишкам не распространяли.

– Транзитом, понятно. В особо крупных размерах!

Вихров ходил мимо них, как зверь по клетке. Даже в тот момент, когда уже все было позади, желание пустить в ход табельное оружие его не покидало. Запоздалый страх за Лизу, очутившуюся в их руках, мешал ему дышать. Мешал быть профессионалом. Он превратил его в обычного человека, чью женщину едва не убили.

– Ты, сволота, ответишь мне за каждый синяк на ее теле, – прошептал он, присев перед сыном бухгалтерши на корточки. – За каждый волос, упавший с ее головы. Понял меня?

– Мы не причинили ей зла, – лепетал второй, успевший к моменту появления в их квартире Вихрова хапнуть дозу. – Все хорошо, гражданин начальник. Все хорошо.

– С ней все хорошо, – успокоил его врач приемного покоя, куда доставили Лизу на «Скорой». – Пара синяков, царапины, ничего страшного. Обработали. Даже повязки не понадобилось.

– А ее эмоциональное состояние?

– Тут немного похуже. Но, думаю, она справится. С таким-то защитником. – Доктор улыбнулся и принялся оформлять какие-то справки и рецепты, которыми снабдил Лизу. – Она будет спать всю дорогу, товарищ капитан. Вы уж постарайтесь, чтобы она делала это с максимальным комфортом.

– Хорошо. – Он забрал у доктора кипу бумаг.

– Да, и рекомендую обойтись без нравоучений и упреков. Потерпевшая мне кое-что рассказала. – Доктор протяжно вздохнул. – Черт поймет этих женщин! Что ими движет? Не пилите ее, капитан. Она и так перенервничала.

– Хорошо, – кивнул Егор.

Он и не собирался. Нет, он собирался, конечно, но не тотчас. Когда-нибудь потом. Когда она будет в состоянии говорить об этом.

Он забрал Лизу из приемного покоя, где ей оказали первую помощь. Усадил рядом с собой в машину, максимально откинул сиденье, пристегнул ремнем. Поцеловал в лоб и приказал ей:

– Спи!

Лиза послушно закрыла глаза и проспала всю дорогу до самого дома. И даже не проснулась, когда он затормозил возле ее подъезда. И ему пришлось будить ее, хотя и жалко было, так она сладко спала. Дома помог ей разуться. Долго ждал на кухне с горячим чаем, пока она примет душ. Напоил ее чаем с медом и мятой. Снова уложил спать. И отправился в отдел.

Задержанных водили к нему на допрос по очереди. С интервалом в час. Он измучил их, измучился сам. Все бесполезно. Они молчали.

Нет, про то, что в их квартире было обнаружено, они мямлили что-то неуверенное. Что это все не принадлежит им. Что их просто попросили, и все такое. И что они никого не знают ни по именам, ни по фамилиям: ни поставщиков, ни заказчиков. Про убийства ни гугу.