Николай Вирта: В одной стране: Заговор обреченных, Три года спустя [Пьесы]

Действующие лица:

ГаннаЛ и хта — заместитель премьер-министра, член Бюро Центрального Комитета коммунистической партии, 45 лет.

Баст— ее секретарь.

Макс В е нта— редактор центрального органа компартии, 36 лет.

КостаВарра — земледелец, депутат парламента, 46 лет.

Мина— его жена, 45 лет.

МагдаФорсгольм — работница танкового завода, коммунистка, 22 лет.

Кум Ст е бан— земледелец, сосед Варра, 50 лет.

Иоаким П и но— министр общественной безопасности, лидер социал-демократической партии, 60 лет.

МаркП и но — его сын, мастер танкового завода, член Центрального секретариата профсоюзов, 30 лет.

Файн— секретарь Иоакима Пино, 62 лет.

ХристинаП а дера — министр продовольствия, один из руководителей партии Национального единства, 44 лет.

Куртов— ее помощник по министерству, 46 лет.

КардиналБирнч — глава католической церкви, 58 лет.

Яков Ясса— монах, его секретарь.

Гуго Вастис— крупный промышленник, лидер католической партии, 49 лет.

Герц— его секретарь.

Кира Рейчел— журналистка из Чикаго, 33 лет.

Генри Мак-Хилл, из Нью-Йорка — представитель Уолл-стрита, большой финансовый туз, 57 лет.

Фимус— земледелец.

Полицейский.

Капитанвойск общественной безопасности.

Слугаво дворце Народного фронта.

Стенографистки, корреспонденты на заседании Совета Народного фронта, члены делегаций.

Действие происходит в 1948 году в одной из западных стран.

Ферма Косты Варра. Дом увит плющом, вокруг растут плодовые деревья. На переднем плане — открытая терраса с дверью в дом.

На заднем плане — старинный замок; он венчает вершину величественного холма, спускающегося к слиянию двух рек. Медленно угасает теплый день.

На террасе — Коста, Мина, Марк Пино, кум Стебан и Магда. Они пьют вино. Неторопливо течет их беседа.

Мина(прислушиваясь к звону колоколов) . Сегодня в замковой церкви торжественное богослужение. Его совершает сам кардинал Бирнч. Час назад он проехал в замок. У него лицо пророка, он плакал, — так мне показалось.

Коста(хохочет) . Крокодилы, Мина, тоже плачут при виде своих жертв!

Мина. Хотя бы ради праздника вознесения господа нашего Иисуса ты придержал свой язык, Коста! (Извиняющимся тоном.) Он чистый безбожник, господа, чистый безбожник!

Коста(подмигивая) . Это не мешает ему, Мина, быть хорошим хозяином на своей ферме и хорошим мужчиной, а? Шестеро детей, хо-хо!

Мина. Много ли от того толка, что ты ходишь в штанах? То ты в парламенте, то бог знает где еще. Молчи, молчи, знаю я тебя, говорун! Мало тебе трезвона дома — тебе надо поточить язык в парламенте.

Марк. Что ж, Мина, Коста Варра храбро воевал с немцами, а теперь с трибуны парламента воюет за народные права. (Последние слова говорит снисходительно.)

Мина. А что же такое он отвоевал для народа? Земли у нас стало больше? Налогов меньше?

Коста. Ничего, жена, клыки у нас еще целы! Да, повоевали мы с вами, мастер Марк! Не глядите, что он молод! Хо-хо! Хотел бы я видеть командира танковой дивизии дельнее Марка Пино! Нас и парило, и жарило, и вымачивало… Два года из окопа в окоп, а потом из танка в танк. Наши шкуры так продублены, что им теперь ничего не страшно.

Мина. Опять о войне!

Кум Стебан. Да, то были страшные времена!

Мина. Да-да, кум Стебан. Иной раз кажется, будто за все шесть лет оккупации мы не видели ни единого светлого дня.

Марк. Выпьем за то, чтобы те мрачные дни не повторились.

Коста. Вы сказали то, что я думал, мастер Марк. Принеси-ка, жена, еще вина!

Мина(ворчливо) . Тебе не привыкать накачивать доверху свою бочку, Коста Варра! (Уходит.)

Коста. Хо-хо! У каждого есть жена, и у каждой жены своя музыка. Выпить за свое здоровье — да разве это грех? А я хочу быть всегда здоровым и с туго набитым барабаном.