Екатерина Островская - Темница тихого ангела

Наконец Шабанов отозвался.

– Прости, Миша, – сказал он, – не смог принять твои звонки, был в Шереметьеве, провожал дочку и ее мужа в Штаты. Хотелось побыть с ними подольше, а то когда еще увидимся!

Это тоже глупость: провожал он ее, судя по отсутствию связи, никак не менее шести часов. К тому же Лариса почти две недели провела в Москве, и вряд ли стоило ехать с ней до аэропорта. Но Рощин не стал говорить об этом.

– Надо срочно увидеться, – сказал он.

– Давай завтра с утра пораньше в офисе, – предложил Пал Палыч, – а то…

– Немедленно! – не дал ему договорить Рощин.

– К чему такая спешка? – удивился Шабанов. – Я раньше семи все равно не успею. Да и к тому же целый день ничего не ел. Если ты не против, может, в девятнадцать тридцать встретимся в одном ресторанчике на Тверской? Там тихо, есть отдельный кабинет, мы спокойненько поужинаем и поговорим. Запомни адрес…

– Если ты говоришь о том заведении, которое прикупил недавно, то я знаю, где оно находится. И потом, разговор будет серьезный.

– У меня тоже есть серьезные предложения, я как раз хотел завтра тебе доложить. Нарисовалась одна нефтяная компания, объем добычи у нее небольшой, но по разведанным запасам на ее землях – перспективы сумасшедшие. Компании нужны инвестиции, но проще ее сейчас перекупить, хотя владельцы менее всего думают о продаже своих акций. Есть способ взять компанию почти голыми руками.

– Мне не нужны сумасшедшие перспективы. Я хочу оставаться нормальным и здравомыслящим человеком, а потому желаю поговорить сегодня о том, что уже сделано тобой.

– О чем именно?

– Не по телефону.

– Ну, хотя бы в двух словах.

По тому, как Пал Палыч спросил, по его спокойному тону, Рощин понял, что его партнер наверняка знает, о чем идет речь.

– Я хочу поговорить о результатах аудиторской проверки предприятий, которые мы… то есть уже ты один контролируешь.

– Не понял, – удивился Шабанов.

Причем удивился весьма наигранно. Рощину не надо было видеть его лица, чтобы понять: Пал Палыч прекрасно знает, зачем его разыскивают почти весь рабочий день.

А тот продолжал изображать недоумение.

– Проверка ничего страшного не показала. Налоги мы платим исправно. Есть, конечно, кое-какие долги поставщикам…

– Я говорю о негласной ревизии, проведенной по моему указанию. Кроме того, были проверены твои личные счета в зарубежных банках и счета открытых тобою компаний в офшорных зонах.

– Ничего не понимаю! Ерунда какая-то!

– Эта ерунда станет основной темой внеочередного собрания акционеров, которое назначено на следующую неделю. Решение собрания уже подготовлено и согласовано со всеми участниками. Резолюция проста: вывод Шабанова из состава совета директоров, снятие его с должности председателя правления, передача материалов финансовых проверок в налоговые органы и в прокуратуру.

Пал Палыч выслушал все это, не пытаясь возражать, а когда Рощин замолчал, спокойно произнес в трубку:

– Нет смысла в созыве внеочередного собрания, так как я представлю тебе документы, из которых явствует, что все материальные средства, которые были выведены мною за рубеж, использовались по назначению, то есть пошли на нужды нашего бизнеса. Хоть сегодня смогу тебе и подвезти эти документы. К тому же мне кажется, что ты и сам не веришь в то, что я мог совершить что-то в ущерб нашим общим интересам. Просто мстишь мне за сестру: узнал о нашем романе и решил воспрепятствовать таким образом. А мы с Людмилой любим друг друга.

– Об этом тоже поговорим, но в другой раз. А сегодня только о деле. Кстати, теперь я не имею к холдингу никакого отношения: теперь всеми акциями, ранее принадлежащими мне, владеет Татьяна. Она же и внеочередное собрание проведет и, скорее всего, займет освобожденное тобой место председателя правления.

– Зря ты так, – ответил Пал Палыч без всякой обиды и удивления.

На самом деле Рощин был уверен, что это известие удивит Шабанова более всего. Если к остальному Пал Палыч был как-то готов – уводя деньги за рубеж, он знал, что это рано или поздно станет известно, – то назначение Тани главой холдинга должно было стать для него полной неожиданностью. Но теперь Рощин подумал, что Шабанов, вероятно, предупрежден и об этом. В продолжении телефонного разговора уже не имелось никакого смысла, как и в необходимости срочной встречи. Самое главное прозвучало.

Но теперь на встрече стал настаивать Шабанов, стремящийся оправдаться. Он попросил Рощина дождаться его в офисе, куда подвезет все документы, подтверждающие его полную невиновность в инкриминируемых ему преступлениях. Михаил Юрьевич скривился, когда услышал: о преступлениях сам он ничего не говорил, но точку поставить надо было. И Рощин отправился в офис.