Александр Устинов - NEXT. Следующий. Книга 1. Отец — это звучит гордо

— Вид у них, извини, омерзительный. — К Дюбелю вернулась привычная для него нагловатая манера поведения. — Диета?

— Она, предвестница… — покачал головой Лавр. — Я порчу тебе аппетит?

— Нет, с аппетитом у меня все нормально, — усмехнулся тот. — Очень трудно испортить мне аппетит.

— Но возможно? — Лавр прищурился.

— Не советую пробовать.

Это уже было похоже на прямую угрозу, тем более учитывая то, с какой интонацией Дюбель произнес последние слова. Но Лавриков вновь сделал вид, что ничего сверхособенного не произошло, а продолжается обычная шутливая беседа.

— А если?.. — Теперь уже он провоцировал молодого.

— Дорого встанет.

Расчет именитого вора оправдался на сто процентов. Дюбель завелся. Нетрудно было определить сей факт. Даже при тусклом свете слабых свечей Федор Павлович заметил, как лицо собеседника пошло бурыми пятнами негодования, губы поджались в плотную линию, а в глазах появилась вечная мерзлота.

— Ясно. — Лавр для вида сбросил обороты, но уверенно пошел в наступление касаемо той темы, ради которой и происходила сегодняшняя встреча. — Твои аппетиты мне известны, Дюбель. Но, дорогой, у тебя свой стол, у меня — свой. Зачем таскать чужую пищу?

Дюбель широко и открыто улыбнулся, однако опытный взгляд законника не мог не заметить, какое на самом деле выражение таится за этой наброшенной на лицо маской. Отморозок почувствовал себя как рыба в воде. Наконец-то их беседа направилась в нужное, по его мнению, русло.

— Я хочу взять бесхозное блюдо, — медленно, с расстановкой произнес любитель острых приправ. — Несъедобное блюдо. И вложиться успел в него основательно. А твой… принц датский начал сегодня с утра воду мутить.

— Гамлет по моей команде действует, — сухо обрубил словоизлияния собеседника Лавр. — И вложился кто-то или не вложился — плевать. Блюдо лежит слева от шоссе. А твои пастбища — справа.

— Это смотря к чему повернуться спиной, — желчно вымолвил Дюбель.

В разговоре повисла зловещая пауза. Лавр потянулся было к своей неизменной печатке, но передумал. Отправил в рот порцию моркови, старательно, без спешки прожевал и колючим взглядом уперся в лицо собеседника.

— Даю бесплатный совет, — ледяным тоном произнес он. — Главное — не поворачиваться спиной к моим законным интересам. И сон твой будет безмятежен. И спина цела.

Слова были сказаны человеком, знающим, о чем он говорит, и во взгляде зеленых глаз Дюбеля отразились смятение и растерянность. Он уже успел пожалеть, что так рьяно начал перегибать палку. Лавр становится опасен, если его разозлить, так же как разбуженный не вовремя лев. И об этом знали многие, кто был знаком с именитым вором.

— Это же такая мелочь, Лавр, — примирительно молвил молодой пижон.

— Тем более! — Лавриков мило улыбнулся, будто это и не он секунду назад сыпал хлесткими словами. — Выпей вина и забудь. Косточка — тоже мелочь. Но на ней можно поскользнуться и сломать шею.

Себе авторитет вместо красного вина, предпочитаемого Дюбелем, набулькал целый фужер минеральной воды. Призывно поднял его над столом. Тусклый свет отразился в хрустальных гранях. Беседа двоих воротил теневого бизнеса достигла своего апогея. Все приличные слова были произнесены, интересы сторон выяснены на сто процентов. Дело оставалось за малым. За тем, кто какие действия предпримет.

— Твое здоровье, Дюбель, — громко и, как показалось оппоненту, чересчур театрально провозгласил Федор Павлович.

— Твое здоровье, Лавр, — тем не менее откликнулся он в ответ, поднимая бокал с янтарной жидкостью.

Но пить «понтярщик» не стал. Напротив, он резко наклонил свою емкость с дорогим вином, выливая содержимое на белоснежную скатерть, и не сводил при этом испытующего взгляда с Федора Павловича. Тот же равнодушно взирал на чудачества Дюбеля с постным выражением лица. До последней капли вино скатилось по стеклянному краю на стол, после чего молодой вор с размаху швырнул бокал на пол. Звон разбитой посуды привлек внимание обслуживающего персонала. Но Дюбелю на это было наплевать. Он резко поднялся во весь рост и стремительно зашагал к выходу из ресторана. На Лавра ни разу не обернулся. Настроение наглого молодняка менялось ежесекундно.

Лавриков покачал головой. Злости или ненависти по отношению к Дюбелю у него вроде бы и не было. Законник, может быть, и ожидал подобного финта.

— Вроде культурный, — ворчливо произнес он, отодвигаясь от стола, чтобы пролитое Дюбелем вино не попало на его белоснежные брюки. — А насвинячил…