Александр Устинов - NEXT-2. Следующий. Книга 3. Чужая война

Взвизгнув новенькими шинами, машина Санчо, уверенно ворвавшись на гостевую стоянку перед жилым комплексом «Алые паруса», резко остановилась возле подъезда. Первой на свежий воздух выскочила взволнованная Клавдия. Директриса «парфюмерного бутика» искренне надеялась обнаружить где-нибудь на улице интересующего ее мальчика лет двенадцати или около того. Розгина прежде ни разу в жизни не видела Ивана Кирсанова. Но это уже были несущественные, на ее взгляд, мелочи. Главное — жажда деятельности.

Федечка, вынырнувший из салона вслед за своей теткой, выглядел значительно спокойнее и уравновешеннее. Что касается присоединившегося спустя минуту к этой парочке Александра Мошкина, то его и вовсе можно было с легкостью охарактеризовать как воплощение истинной непоколебимости.

Вся троица в той же последовательности, миновав крыльцо и входную дверь, резво направилась к лифтам. При этом ни Клавдия, ни ее «статный» кавалер в лице Санчо даже не удостоили взором дежурного охранника комплекса, не заметить комплекцию которого было в принципе невозможно. Лишь Федечка приветственным кивком отметил наличие цербера. Дескать, ваша персона не осталась без должного внимания.

Однако здоровенному амбалу в камуфляжной форме этого знака оказалось явно недостаточно, и он, оттолкнувшись лопатообразными ладонями от дежурной стойки, решительно шагнул в направлении незваных гостей.

— Ну-ка, стойте! — Эхо от его зычного голоса прокатилось по всему периметру помещения. — Стойте, я сказал!

На его оклик отреагировал только Мошкин. Да и то, надо полагать, не совсем ожидаемым образом. Александр резко крутнулся на каблуках в тот самый момент, когда охранник оказался непосредственно у него за спиной, и вскинул правую руку на уровне лица собеседника. Парень нервно сглотнул, ибо сразу заметил, как перед глазами сверкнула вороненая сталь огнестрельного оружия. Продолговатое дуло ткнулось в широкий покатый лоб. Санчо кровожадно улыбнулся. В такие мгновения он выглядел очень убедительно. Палец неспешно лег на спусковой крючок пистолета.

— Если я сейчас встану, ты ляжешь, — негромко проинформировал он камуфлированного стража местного порядка. — Дошла мизансцена?

— Дошла. — Охранник кивнул. Неподдельный испуг застыл в его больших карих глазах.

Санчо еще шире растянул губы в улыбке.

— Или ты не видишь, что свои идут в квартиру двести девятнадцать?

— Вижу. — Парень осторожно моргнул. — Уже вижу. Свои. Я… только и хотел убедиться в этом.

— Убедился?

— Еще бы…

Пистолет мгновенно исчез, будто и не было его вовсе. Вместо былой угрозы Мошкин уже почти дружески похлопал охранника по массивному литому плечу.

— Вот и замечательно. И не вздумай куда-нибудь звякать. Звякнешь — здесь через пять минут будут все люберецкие, ореховские, мытищинские и далее по списку Главного управления по борьбе с оргпреступностью.

— Да не… — сконфуженно протянул здоровяк. — Зачем мне?..

— Правильно, — в очередной раз одобрил его решение Санчо. — Тебе это совершенно ни к чему. Да и мне… Хуже нет внеплановых разборок. — С этими словами он заторопился к лифту.

Догнать Клавдию и Федечку Мошкину удалось лишь возле самой двери в квартиру с рельефным номером «219». Опытный взгляд бывалого в прошлом налетчика молниеносно зафиксировал едва заметный зазор между косяком и створкой. Дверь была не закрыта. Санчо жестом остановил своих спутников, снова достал пистолет и, толкнув дверь ногой, первым проник в помещение.

Совершив пару осторожных мягких шагов, Александр замер между прихожей и гостиной. Прислушался. Ничего. Ни единого звука не доносилось из прилегающих комнат. Второй ярус квартиры также казался необитаемым.

— Ваня! — громко и решительно крикнул Федечка, огибая Санчо и направляясь в сторону лестницы.

— Погоди, сначала я! — недовольно окликнул его Мошкин.

Но парень уже не слышал его. Или сделал вид, что не слышит. Поднявшись наверх и остановившись перед раскрытой дверью в кабинет Кирсанова-старшего, Розгин увидел Ивана. Мальчик сидел на полу, чуть раскачиваясь из стороны в сторону. Глаза широко открыты, но у Федечки сложилось ощущение, что мальчик ничего не видит вокруг себя. Настолько отрешенным был его вид. Взгляд Кирсанова скользнул по вошедшему и уставился мимо. В никуда.