Александр Устинов - NEXT. Следующий. Книга 1. Отец — это звучит гордо

Не добавив больше ни слова, Лавр развернулся и достиг ближайшей к нему двери как раз в момент остановки трамвая.

Двери все с тем же неприятным скрежетом отворились, и авторитет молодцевато спрыгнул со ступенек на гладкий асфальт. Настроение у него было приподнятым. Насвистывая себе под нос какой-то незатейливый мотивчик, он приблизился к припаркованной у обочины «Чайке» и, потянув на себя дверцу, юркнул в салон. Санчо снял наушники, выключил плеер и оценил цветущую физиономию Лавра как крайне тяжелое состояние душевнобольного человека. Но Федора Павловича такими пустяками было не смутить. К тому же он пребывал в очень уж благостном расположении духа.

Водитель плавно тронул «Чайку» с места, и автомобиль стал стремительно набирать скорость. Лавр откинулся на спинку сиденья и многозначительно поднял вверх растопыренную пятерню. Любовно осмотрел руку со всех сторон.

— Пальчики… — ласково пропел он.

— Что «пальчики»? — покосился в его сторону Санчо.

— Представь, еще работают. — Лавр с гордостью продемонстрировал соратнику каждый свой перст в отдельности, а затем поиграл ими в воздухе. — Пальчики-мальчики… Пальчичушечки!.. Как в самой беззаботной молодости.

Мошкин взирал на босса уже не просто с сочувствием, а, прямо скажем, с неподдельной тревогой. Он уже подумывал о том, что следует достать из кармана мобильный телефон и прямо сейчас проконсультироваться с каким-нибудь толковым медиком. Санчо пристально вгляделся в зрачки Лавра, и они тоже показались ему не вполне здоровыми.

— Лавруша, тебя собаки не кусали? — участливо поинтересовался он.

— Какие собаки? — Слова восседавшего рядом Александра безбожно выдернули вора в законе из состояния эйфории.

— Бешеные.

— Нет. — Лавр нахмурился. — А в чем дело?

— Зачем тебе это? — Мошкин осторожно кивнул на руки авторитета.

Лавриков от души расхохотался. Он только сейчас в полной мере уловил ход мысли своего верного подручного.

— Да просто так, — радостно сообщил он. — Для ощущения… Ну… Что я живу еще! Причастен к жизни. — Лавр полез во внутренний карман пиджака за сигаретами. — И нервы разрядились. Полегчало, знаешь…

— Представляю, — хмуро заявил Санчо. — Куда мы теперь?

Лавр размышлял на эту тему несколько секунд. Настроение требовало чего-то особенного. Какого-нибудь непривычного финта. Чего-нибудь эдакого! И оригинальное, на его взгляд, решение незамедлительно созрело в голове.

— Машину новую хочу! — на выдохе произнес авторитет.

— Наконец-то! — Теперь и Санчо радостно осклабился.

Он давно уже намекал шефу на то, что пора бы сменить допотопный вид транспорта. И вот день «икс» настал. Ну как тут не возликовать?

Плотно сжав губы в тонкую единую линию, Дюбель, он же Виктор Гроцкий, на бешеной скорости мчался по пустынному загородному шоссе навстречу красному диску заходящего на горизонте солнца. Гроцкий неспешно сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой, прикуривая. Едкий табачный дым приятно заполнил легкие. С истинным наслаждением Дюбель энергично затянулся несколько раз подряд, после чего сигарета, не успевшая истлеть и до половины, кувыркаясь в воздухе, полетела к обочине. Виктор притопил педаль газа до самого основания, скорость увеличивалась с каждой секундой и в итоге сумела достичь максимальной отметки на спидометре. Дюбель резко ударил по тормозам. Машина с диким свистом шин пошла юзом по раскаленному асфальту, разворачиваясь на девяносто градусов. Ее вынесло на встречную полосу, но Гроцкий тут же интенсивно закрутил баранкой, выравнивая своего стального коня.

Пауза в этой безумной и, на взгляд здравомыслящего человека, совершенно необоснованной игре продлилась не долго. Совершив несколько оборотов на месте, «ауди» вновь сорвалась с места, но на этот раз в противоположном направлении. Трюк Дюбеля повторился с поразительной точностью. Даже преодоленное расстояние было одинаковым плюс-минус пара сантиметров.

Столь экзотическим и идиотским способом Виктор обычно сбрасывал накопившееся внутри его напряжение. В душе все клокотало после ресторанной встречи с Федором Лавриковым, и организм требовал дополнительного выброса адреналина. Зеленые глаза Дюбеля при этом безжизненно застыли без всякого выражения. На крепкой от природы шее рельефно обозначились вздувшиеся желваки.

Удар по тормозам, визг шин, разворот, вновь ощущение бешеной скорости, опять удар по тормозам… И так до бесконечности, вернее, до тех пор, пока сам Гроцкий не посчитал нужным прекратить эти шальные метания. Он шумно выпустил накопившийся в легких воздух и с каменной улыбкой на устах потянулся за сигаретами. На этот раз закурил спокойно, без нервов, и откинулся на спинку сиденья. Теперь он чувствовал себя полноценным человеком.