Сэм Льювеллин - Тросовый талреп

— Какого черта ты делаешь в Женеве? — спросил он. — Ты, должно быть, сошел с ума.

Я сел. Я не ожидал, что этой «Очисткой» может управлять некий мой клиент, который даже стал моим приятелем. Я соображал, многое ли следует ему сказать. И в результате этих соображений я сложил первые слова:

— Почему это я с ума сошел? Я просто наношу тебе визит. Как жителю Женевы.

— Это столица скуки в Европе, если не считать Цюриха, — сказал он. — Но хватит с меня Англии. Хотя бы на некоторое время. — Он нахмурился. Эта история с Тришей здорово его пришибла. — А ты отлично все тогда сработал.

— Избавление от отходов, — сказал я.

Он улыбнулся. Это была приятная, школьная улыбка.

— Не очень-то по-светски, да?

— Не очень.

— Здесь полно зеленых, — пожаловался он. — Меня просто тошнит от них. Держат свой йогурт в холодильниках. Слушают музыку из пластмассовой аппаратуры. А потом говорят, что нам запрещено отправлять отходы в мусоросжигательные печи, специально для этого и построенные.

Я кивнул и спросил:

— А с деньгами-то здесь все в порядке?

Он засмеялся:

— Должно быть, в порядке, если мне платят жалованье.

Джордж Хэйтер был практичный мужчина, кроме тех случаев, когда дело доходило до выбора жены. Способ лишить его рассудительности состоял в том, чтобы подкатиться к нему на равных.

— Джордж, — сказал я, — а ведь у тебя возникла одна проблема.

— У меня?

— Несколько недель назад ты принял партию химических отходов от компании «Бэч АГ» из Роттердама.

Он уставился на меня.

— "Бэч"? — переспросил он. — Это просто невозможно.

— Что невозможно?

— Да они мне полночи вчера трезвонили, — сказал он. — Какой-то парень к ним явился с крышкой от бочки.

— Это я.

— Чтоб меня разорвало! — Он тяжело качнул головой. — Мир и вправду тесен. А что делаешь ты, бегая повсюду с жестяными крышками?

— Просто интересуюсь, — сказал я. — Это, возможно, связано с иском о компенсации.

— О нет! — сказал Джордж, поднимая руки вверх, ладонями ко мне. — Избавь меня от этого. «Бэч» и без того достается. Эти вопящие предписания, этот «Гринпис» и Бог знает что еще! Что-то там объявилось на западном побережье Шотландии в перекрашенных бочках, и выглядит оно — кто-то им сообщил — в точности как один детергент «Бэч АГ».

— Я им и сообщил, — сказал я. — Мне надо выяснить, как оно туда попало.

Я положил перед ним записку, которую отстучал на пишущей машинке в гостинице. Там были напечатаны номера, обнаруженные мистером Смитом, когда он просвечивал рентгеном крышку от бочки.

— Ты, я полагаю, раньше видел такие номера. Код для отходов. Есть какие-нибудь идеи, как это могло случиться?

Пока он изучал эту бумажку, складки кожи под его челюстью стали глубже. Потом он отшлепал на клавишах компьютера какую-то цепочку цифр. С того места, где я сидел, к сожалению, не был виден экран.

— Пароль, — произнес он высоким монотонным голосом, собираясь проделать знакомую, судя по всему, процедуру. — Доброе утро, ребята. «Бэч». Есть. — Он повернулся ко мне. Черты школьника исчезли. Теперь по углам его рта пролегли морщины, а под глазами появились мешки. — Что тебе известно об этом бизнесе с отходами?

Я пожал плечами:

— Избавление от всякого дерьма ради приятных людей.

— Ладно, — сказал он. — Позволь мне объяснить. Я имею отношение к тем, кто избавляет от отходов. Но я только посредник. Кто-то, имеющий отходы, которые надлежит уничтожить, звонит мне. Я называю ему свою цену за то, чтобы избавить его от этого дерьма. Потом я нахожу кого-то, кто возьмется за такую работенку, и посылаю ему контракт. Так вот. Если существуют отходы, то, значит, существует масса возможностей от них избавиться. В былые времена было легко опрокинуть любое дерьмо в дренажную канаву. Но, правда, и тогда можно было нарваться на неприятности. А теперь ты избавляешься от дерьма либо посредством захоронения, либо сжигания в печи — в зависимости от того, какие это отходы. За кое-какую мерзость, вроде полихлорированных бифенилов, ты получаешь по расценкам от пятидесяти долларов до трех тысяч долларов за тонну. За три тысячи долларов ты достаешь чистую, имеющую патент мусоросжигательную печь. А за пятьдесят долларов ты находишь какого-нибудь парня, чтобы он увез все это морем, хоть в Африкую Он покажет тебе свидетельство с огромной печатью какой-нибудь страны Бонго-Бонго, что там, мол, теперь есть сверкающая новая фабрика по переработке отходов. А на самом деле он намеревается сделать вот что — вывалить это дерьмо прямо на побережье или спуститъ в какую-нибудь замечательную глубокую нору и убраться восвояси, пока люди там не покрылись пузырями. Но такого рода вещи теперь начинают вызывать скандалы. Не только от этих зеленых. Ну, ты знаешь... А «Бэч АГ» — это миленькая, аккуратненькая группка голландцев, которые хотят сохранить свою совесть чистой или, по всяком случае, свою репутацию хорошей. Поэтому я и организовал контракт с одной компанией под названием «Пиранези» — итальянская, не слишком дешевая, зато щепетильная. Очень щепетильная. Ну, я и организовал перевозку морем, и это дерьмо отправилось в мусоросжигательную печь... Дай мне подумать... Четыре недели назад. А у меня тут набралась бумажная работа. — Он похлопал по стопке бумаг у себя на столе. — Так что, полагаю, кто-то другой должен быстренько слетать в Шотландию. — Он засмеялся. — Но только не я и не «Бэч».