Любовь Овсянникова - Наследство от Данаи

Из-за горизонта поднялся месяц. Его полный круг пылал, как огонь, и был большим-пребольшим.

Валентина сошла с крыльца и украдкой плеснула мыльную воду на хозяйственный двор.

— Ты снова льешь химию туда, где мы птицу кормим? — послышался голос матери. — Далеко до сливной ямы дойти?

— Больше не буду, — в сотый раз пообещала Валентина и в это время увидела, что в соседский двор кто-то вошел.

Она повесила на сушку выстиранное платье и уже хотела подойти ближе к забору и посмотреть, что творится у Криниц среди ночи, но там засветился свет, и в лучах, упавших из их освещенных окон, промелькнула фигура Алексея.

— И хлеб прихвати! — послышался голос его матери Тамары Петровны.

— О, нагостевался наш красавчик непревзойденный на бабушкиных котлетах! Прибыли, не задержались. Очень своевременно, кстати.

— Привет! — подбежал к забору, разделявшему их усадьбы, Алексей. — Почему именно своевременно?

— Завтра у нас собирание в школе, у нашей классной возник какой-то неотложный вопрос.

— Чудесно. Я соскучился по дому.

— А особенно по Золушке.

— Прекрати. При чем тут Золушка? Я по всем соскучился. По ребятам тоже, по Сергею, Игорю.

— О! Не морочь девушке голову. По ребятам он соскучился! Ребят ты домой не провожал, а вот Золушку — провожал.

— Неправда. Я ее только до Лепеховского перекрестка довел, а не домой. Мы просто прогуливались. Она мне книжку рассказывала.

— А чего ты оправдываешься? Трус, да? Кстати, что умного она тебе рассказывала?

— «Не бойтесь бед». Читала? — вспомнил Алексей, о чем говорил с Татьяной.

Рыжуха пропустила мимо ушей его вопрос. Она была уже в азарте погони, ее несло, она вот-вот должна была набросить уздечку на этого красавчика.

— Слушай, я тоже могу тебе кое-что порассказать. Коль уж ты так любишь слушать, то соглашайся, не пожалеешь.

— А именно?

— Не все сразу, потом узнаешь. Книгу о звездах, но это такая книга, такая... — Валентина не находила слов и только заломила руки, подняв глаза к небу.

— Такая, такая, — передразнил девушку Алексей. — Что, впечатления еще не улеглись?

— Ты посмотри, какой умный! — вспыхнула Валентина. — Улеглись, не волнуйся. Но это такая книга, которую надо рассказывать наедине, причем именно в августе, как сейчас, и обязательно на вольном просторе, далеко от людей. Пошли!

— Подожди, — растерялся мальчишка от ее настойчивости. — Надо родителей накормить, самому что-то перекусить.

— Уже поздно наедаться, это вредно для здоровья.

— А мы спать не скоро будем, пока мама чемоданы разберет, переговорит с отцом обо всем, так не меньше двух часов пройдет. Я сейчас, — Алексей метнулся в летнюю кухню и через минуту уже нес в веранду кастрюли с едой, хлеб в целлофановом пакете и еще какие-то свертки. — Я быстро! — снова предупредил он девушку.

Валентина удовлетворенно улыбнулась, а потом подняла голову и долго смотрела на звезды. Мерцают себе и хлопот не знают. Все им безразлично. Неужели они там в самом деле есть, звезды? Висят в пустоте гигантские газовые шары, раскаленные!? Как? Зачем? А нам здесь, на земле, уютно от этого, так как мы, оказывается, не одиноки. И романтично — ах, фонари-фонарики!

Девушка вспомнила, что надо предупредить мать. Она забежала в дом, глянула на часы, было лишь половина одиннадцатого. О! Еще не так и поздно.

— Чтобы через час была дома! — приказала Лариса Миновна. — Мало тебе дня?

— Кого я днем вижу? — огрызнулась девушка. — Днем все на пляже, а я сижу здесь в тенечке, как пришпиленная. Вон, сколько всего пошила: тебе блузку, Лидке юбку, себе выходное платье, отцу рубашки починила. А тебе все мало.

— Иди, иди, погуляй, — снисходительнее сказала мать. — Горе ты мое огненное. Смотри, только глупостей не натвори!

— А ты у меня зачем? — намекнула Рыжуха на материну специальность — та работала фельдшером в больнице, и к ней часто обращались женщины покончить с нежелательными последствиями любви.

Лариса Миновна вышла из комнаты, где смотрела телевизор, к дочке в кухню, вопросительно склонила голову набок:

— Что ты сказала? — голос ее зазвучал тревогой. — Что ты сказала, я спрашиваю?

— Чего ты прицепилась? Заладила одно и то же: глупости, глупости! Не маленькая уже, без тебя кое-что соображаю.

— Смотри мне! — провела Лариса Миновна дочь суровым взглядом.

— А подвернется стоящая партия, так и глупости пригодятся!

Материн ответ Рыжуха уже не услышала, от нетерпения громыхнув дверью, что даже весь дом задрожал.