Ольга Лаврова - Волшебные узоры

Они еще потолковали, и Томин собрался уходить, но подоспела Зина. С порога уловила настроение своих мужчин.

-- Что, великие сыщики, туго?

-- Хоть бы ты чем порадовала.

-- Кроме новой кофточки, -- добавил Томин.

Фразы были дежурные. Ничего Зина принести нем могла.

-- Шурик, это называется блузка.

-- Абы шла, -- он рассовывал по карманам свои блокноты и бумажки.

-- Если не очень торопишься, советую задержаться, -- Зина присела к столу.

Тут Пал Палыч встрепенулся, а Томин перестал шуршать.

-- Маленькая информация. Как вы знаете, отпечатков на ноже нет. Но зато под рукояткой оказалась свежая кровь другой группы, чем у Серова. Видно, удар был такой сильный, что рука соскользнула немного вниз и задним выступом лезвия преступник порезал ладонь.

Друзья отреагировали по-разному.

Пал Палыч восхитился остротой придумки. Кому бы еще пришло в голову сравнивать кровь на лезвии и скрытых щелях! У Зины особый склад воображения: интуитивно воссоздавать возможные детали случившегося.

Томина волновала практическая сторона вопроса.

-- Царапина на ладони и группа крови...

-- Мало, понимаю. Но биолог считает, что у преступника редкое заболевание крови -- не буду приводить мудреное название. Важно, что он почти наверняка обращался к врачу. А врач направлял его к гематологу!

Пал Палыч встретился с Зиной взглядом и энергично кивнул: умница, спасибо, информация как нельзя кстати!

Томин внутренне прикидывал: проверить все территориальные поликлиники, ведомственные, платные, еще и клиники, пожалуй... Ох, набегаешься! А он, может, и не лечился. Или вообще заезжий.

-- Слушай, насколько редкое? -- спросил он. -- Сколько таких больных в городе -- десять, сто?

-- Может быть, и пятьсот.

Томин длинно присвистнул. Совсем прекрасно. ПятьЭсот подозреваемых, пятьсот проверок на связь с СероЭвым, пятьсот алиби! Он изобразил петлю на шее и свеЭсил голову набок: дескать, легче повеситься.

Да, нереально, молча согласился Знаменский и стал прикидывать по-своему. Половина (или около того) больЭных будут женщины, их можно отбросить, преступление не женское. Остальных процедить через ситечко. ПонадоЭбится, конечно, бригада. Ничего, тут Скопин пойдет навстречу, главное -- выявить, кого процеживать. Для этого отпечатать на ротаторе стандартный текст -- и в райздравы города и области. "В связи с расследованием уголовного дела просим в пятидневный срок сообщить фамилии лиц мужского пола, консультировавшихся у гематолога по поводу такого-то заболевания". Он выскаЭзал это вслух, и задача обрела успокоительно-бюрокраЭтический характер.

Позвонили из проходной. Некий гражданин прорыЭвался к Знаменскому по делу Серова. Томин вызвался сходить -- устроить, чтобы пропустили. Пал Палыч сел писать задним числом "Дополнительные вопросы эксЭперту": "Выяснить возможность наличия крови в проЭстранстве между рукояткой и лезвием и в положительном случае..." -- ритуальное косноязычие казенных бумаг.

-- Будем надеяться, что человек, пытавшийся убить другого, бережет собственное здоровье, -- вздохнула Зина.

Именно так оно и бывает. Тюремный врач ворчал, что больше всего докучают убийцы -- идут с каждым пустяком.

Томин привел сухонького, мелко семенящего человеЭка. Горло его было укутано шарфом. Едва поздоровавЭшись, он попросил закрыть окно -- ангина. Знаменский закрыл окно, откуда несло сухим жаром, Зина устроиЭлась в уголке на диване, натянув юбку на колени, отмеЭченные неодобрительным взором посетителя, и он загоЭворил четко и рублено, будто отстукивая чечетку:

-- Я из дома, где жил Серов. Этажом выше. Член совета общественности. Имею рассказать следующее. ВиЭдел Серова незадолго до происшествия. Минут за пятнадЭцать. Он разговаривал с другим жильцом. Его сосед по площадке. Фамилия Тираспольский. Я понятно излагаю? Полчаса спустя Тираспольский уехал на своей машине. В неизвестном направлении.

Он умолк и строго уставился на Знаменского.

-- И ничего не сказал родственникам? -- спросил тот.

-- Якобы в отпуск. На юг. Но ни-ка-ких координат.

-- Марка машины?..

-- "Москвич", МОФ 98-30. Кофе с молоком.

-- Думаете, скрылся? -- вклинился Томин.

Посетитель впал в назидательный тон.

-- Товарищ, я ничего не думаю. Я немножко знаю. Tо, что знаю, рассказываю. Рассуждать не компетентен. Правильно? -- адресовался он к Знаменскому.

-- Правильно, -- скрывая улыбку, поддакнул Пал Палыч. -- А что за человек этот Тираспольский?

-- Считают, весельчак. Я считаю -- пьяница. И циник. Наш дом, пятиэтажку, называет "хрущобы". А раньше жил в бараке. Забыл.