Ольга Лаврова - Волшебные узоры

Поганая встреча. А кабинет уже близко. И схитрил Пал Палыч, прошел по коридору до буфета, пообщался направо-налево, запасся сигаретами и -главное -- шесЭтью лишними плюсами. Уже жить легче.

В кабинете он дернул вбок шторы, распахнул окно, впуская остатки ночной свежести пополам с утренней гарью, отпер ящики стола. На листке календаря крупнее остальных записей значилось: "Бр. Никишины".

Пришел Томин. Вчера весь день провел в мышиной возне.

Собирал сведения об Иване Тираспольском, укативЭшем в дальние края. Сведений не набежало -- одни мнеЭния. Противоречивые. Мать Серова сказала: "Да при чем тут Ваня-то, господь с вами!"

Беседовал на лавочке со старухой Ивановой из десяЭтой квартиры, убежденной долгожительницей.

Встречался с десятками приличных, полуприличных и вовсе непотребных личностей, проверяя алиби "плотЭвичек".

Раздобыл фотографии Светланы Степанченко и воЭзил показывать приятелям Серова.

Итогом всего было несколько лаконичных фраз:

-- Человек, угрожавший Серову за какую-то Светку, в командировке на три дня. В отношении Светланы СтеЭпанченко предположения отпали. Со старухой Ивановой можешь не встречаться. Никишиных в доме не больно жалуют -- за злой язык. Живут замкнуто, друзей мало... Я их сейчас видел внизу в очереди за пропусками.

-- Нервничают?

-- Нисколько. Пялят глаза на какую-то блондинку. Ну, пока.

Зины в лаборатории не было, Знаменский попросил передать, что ждет ее срочно. Только положил трубку, как пожаловали Никишины.

Оба откровенно осматривались, и Знаменский увидел с их точки зрения окружающее -- все, что давней перестал замечать. Убогий концелярский стол. Серенькая с пластмассовым колпачком-абажуром лампа. Древний кожаный диван. Сейф облупленный, зато, между проЭчим, "симменсовский". На стене портрет Дзержинского с инвентарной бляшкой на рамке. А чего они ждали -- что у меня обставлено гостиным гарнитуром? Пепельница безобразная, согласен. У всех такие -- пластмассовые. ХрусЭтальные и металлические запрещены -- чтобы кто-нибудь на допросе, осердясь, не использовал в качестве тяжелоЭго предмета.

-- Чем можем быть полезны компетентным оргаЭнам? -- спросил Игнат, закинув ногу на ногу.

-- Меня зовут Пал Палыч.

-- Очень приятно.

-- Трудность в том, что... вы не расположены со мной разговаривать, верно?

Афоня, сбитый дружеским тоном следователя, покоЭсился на брата.

-- Нет, ну если действительно нужно...

-- Ручаюсь.

-- Спрашивайте, -- нехотя процедил Игнат.

-- Начнем с Серова. Что он был за человек? Умный?

-- Ума большого не наблюдалось.

-- Азартный?

-- Это да.

-- Добрый или жадный?

Ответил Афоня:

-- Такой, знаете, рубаха-парень. И заводной -- с полЭоборота.

-- В игре не ловчил?

-- Нет, он вообще был "за правду".

-- А ваш сосед играл в домино?

-- Степанченко? -- удивился Афоня. -- Что вы, он очень занят -- с женой ругается.

-- На какой почве?

Брезгливо вмешался Игнат:

-- Слушайте, ну почему мы должны копаться в их грязном белье ради вашего любопытства?

Знаменский помолчал. Не то чтобы он проверял Томина, но если Светлана Степанченко и отпадает, ее муж остается жильцом квартиры номер десять.

-- Для любопытства я выбрал бы что-нибудь более занимательное, чем семейные скандалы. -- Он обратился к Афоне: -- Сосед вам несимпатичен. Почему?

-- Нудный тип.

-- А что значит, по-вашему, нудный тип?

-- Нет кругозора, одно мировоззрение. Утром что проЭчтет в газете -вечером на кухне жене рассказывает, а она картошку жарит.

-- А как вам представляется интересный человек? -- старался Знаменский разговорить ребят.

-- Социологический опрос? -- хмыкнул Афоня. -- Пожалуйста. Нестандартно мыслит. Нестандартно выраЭжается. Жизнь его бьет, крутит, а он не обкатывается. Понимаете? Человек с крепкими зубами. Не травоядный.

-- Так... Но вернемся к соседу. Кто он по профессии?

-- То ли физик, то ли химик.

-- То есть вы судите человека по тому, насколько он красно говорит. И не интересуетесь, что он делает.

Игнат взвился, раздраженный больше болтливостью брата, чем добродушной, в общем-то, сентенцией ЗнаЭменского.

-- Нас пригласили для воспитательной беседы?

-- Нет. Скажите, Афанасий, Степанченко был знаком с Серовым?

-- Вроде нет. Откуда?

-- Насколько я знаю, Степанченки тоже вызваны повесткой. Вот и расспросите их сами. Получите редкое удовольствие!

Сам не хочет разговаривать и младшему рот затыкает. Нагнать, что ли, строгости? Пожалуй, хуже заартачатся. Не боятся они учреждения, где находятся, не следователя. Это ему нравилось, но в жанре пикировки немногого добьешься для дела.