-- Нет, честно, не могу сообразить. Ты как, Игнат?
-- Незачем ему к нам идти.
Пустой номер. Чтоб этого Левашова, сработал-таки минус!
-- Что ж, давайте прощаться... Хорошо быть инспектоЭром Варнике.
-- И это говорит современный Шерлок Холмс! -- сноЭва поддел Игнат, поднимаясь.
-- Что не доказано! -- присоединился Афоня.
-- Пал Палыч, придется проявить проницательЭность, -- распорядилась Зина.
-- Ну, попробую, -- он изобразил глубокомыслие. -- Судя по следам краски на ногте указательного пальца праЭвой руки, вы художник. Особенности произношения изобЭличают в вас коренного жителя юго-западной части МоскЭвы. Интуиция подсказывает, что вам нравятся блондинки.
Афоня фыркнул.
-- Теперь займемся вашим галстуком. Такие выпускаЭются недавно. Но вот расцветка... Как считаешь? -- спраЭвился он у Зины.
-- Не восторг.
-- Да, человек с художественным вкусом такого не купит. Вы не сами его покупали. Скорей всего, подаЭрок. -- По реакции братьев понял, что попал в точку. -- Недавно вы были в этом галстуке в гостях или в рестораЭне. Дома вряд ли сидите за столом в галстуке, а на нем свежее жирное пятнышко. -Знаменский посерьезнел, посмотрел Игнату в глаза, сказал по наитию: -- Я хотел бы еще добавить, что у вас, по-видимому, есть близкий знакомый... вероятно, гораздо старше. Я слышу отзвуки чужих мыслей, чужой озлобленности. Вы поддаетесь опасЭному влиянию.
Оставшись один, Знаменский позвонил в больницу. Там уже знали голос следователя, можно было не предЭставляться. "Без особых изменений". То есть плохо.
x x x
В несколько дней запылилась, потускнела городская весна.
У Афони начались экзамены. Готовиться не хотелось, но тройки были бы непереносимы для самолюбия. Пока выручали способности и память, но впереди грозно маЭячила физика. Что будет после экзаменов, Афоня не думал.
Игнат яростно работал над дипломом и тоже отгораЭживался от будущего, наводившего тоскливый озноб.
Нагретая солнцем комната приятно пахла красками и противно засаленным паркетом и прочей нечистотой их сиротски-холостяцкого быта.
Сергей Филиппович нагрянул к вечеру, зная, как Игнат дорожит светлыми часами дня. Был он нагружен свертками, из кармана торчало длинное импортное горЭлышко в серебряной фольге.
Начали освобождать стол от рисунков и учебников. Игнат бормотал, что ему уже неловко, Сергей ФилиппоЭвич отмахивался -- "совершенные глупости". Афоня побеЭжал на кухню мыть грязные тарелки. Нарезали батон, развернули принесенную снедь. Заскрипели стульями.
-- Что, меньшой, текут слюнки-то? -- подмигнул Сергей Филиппович.
-- Еще как! Игнату должны были сегодня заказ оплаЭтить, и вдруг какой-то там визы в бухгалтерии нет. Ну не скоты? Теперь только через две недели. Собирались уже к теткам.
У теток они ужинали в самой крайности, едва выдерЭживая родственное сочувствие и нотации.
-- Эх, Афоня! -- Сергей Филиппович откупорил чмокнувшую бутылку. -Человек одному себе друг, товарищ и брат. Приготовились? Прошу минуту молЭчания.
Жестом фокусника он достал бумажник, из него деЭсять радужных десятирублевок. С шиком разложил их на столе.
-- Таланту от поклонников.
-- Неужели гравюры проданы?!
-- Да, есть еще меценаты, Игнаша. Нашел ценителя. С дальним прицелом, верит в твою судьбу.
Афоня впервые видел столько денег.
-- Ура! -- заорал он и, плеща вином, стал раз за разом чокаться с братом и Сергеем Филипповичем.
-- Начало положено. Теперь легче пойдет. С распредеЭлением твоим покончено! Проживешь. Давайте за это, пока не выдохлось.
У Игната гудело в голове. Вот он рубеж, рубикон. Довериться старику? Может, тут будущее? Он считал себя самым одаренным выпускником училища. Но что от того меняется! В Москве останутся бездари, у которых связи. Они зацепятся, получат что-то хлебное, а то и перспективное. Ему же уготовано место учителя рисоваЭния. Шумная жестокая орда детей и грошовая помесячная плата.
-- Все-таки немножко страшно: спрыгнуть, а все поЭедут дальше, -пробормотал он.
-- Пусть себе едут! Какая радость лезть в общую кучу? Ведь войдешь, как водится, с задней площадки и всю жизнь будешь проталкиваться. Впереди, как говорится, совсем свободно. А как пролезешь -- что?
-- Пора сходить, -- догадался Афоня.
-- То-то и оно! Пожалуйте бриться, приехали. Нет, ребята, давайте за то, чтобы у нашего Игната была судьба не как у всех. Чтобы в нем осуществились и мои загубленЭные когда-то мечты!
-- Сергей Филиппович, а кто он -- покупатель?
-- Желаешь напрямую связаться? Лишить меня коЭмиссионных?
Читать дальше