-- Что-то украли! Или уничтожили! -- воскликнул он.
-- Д-да... странный случай: говорят, некоторые докуЭменты пропали.
Пропала куча историй болезни на буквы "Л" и "М" и журнал для регистрации пациентов, которых врачи наЭзначают на консультацию к специалистам. Включая, естеЭственно, и гематолога.
Водочные бутылки, огрызки колбасы и хлеба, размаЭзанный по стене помидор, опрокинутые стулья, выпотЭрошенные ящики картотеки -- вся картина буйного кутежа была маскировкой и премило сработала на медперсоЭнал и милицию: еще не такое, мол, спьяну вытворяют.
Взвинченный, переполошенный, возвратился Томин под вечер на Петровку и с порога обрушил на ЗнаменсЭкого свои новости.
Холодная змейка скользнула у того по спине.
-- Боюсь, это он.
-- Наверняка он! Но ты скажи, Паша, откуда узнал, что ищем через поликлиники?! С-сукин сын! Убыток определен в три рубля ноль две копейки. Наверно, уже завели новый журнал для консультантов. А нам могли ответить: "По имеющимся документам не значится". ЗапЭросто.
-- Угу, расчет верный, -- рассеянно отозвался ЗнаЭменский, уставясь в угол кабинета.
-- Может, он сам работает в этой поликлинике? Или в другой? Или в райздраве? Или ему кто-то сболтнул про такой запрос?
Знаменский оторвался от молчаливого созерцания пустого угла и набрал четыре цифры. Долго не отвечали, но вот длинные гудки прервались и послышался знакоЭмый низкий голос.
-- Зина!
-- Это ты? -- ответила Кибрит. -- Я вернулась уже из коридора.
-- Хорошо сделала. Ты здесь нужна. Жду.
Без обычного "пожалуйста", в приказном порядке -- мельком изумился Томин. Зинаида дала гениальную заЭцепку, а мы поленились, не сумели использовать! -- горевал он и прикидывал, как бы надо организовать поиск, чтобы ни в коем случае не спугнуть преступника. Воображались способы один другого хитроумнее, а в голове стучало: прозевали, упустили, прошляпили, бить нас некому, портачи, дерьмовые сыщики!.. Чем теперь-то Зинаида поможет?
Он спросил Знаменского, тот шевельнул спиной и буркнул что-то невнятное. Ладно, пусть сами разбираютЭся. Надо уточнить у нее название болезни и взять в оборот врачей поликлиники, а потом их консультанта по крови. Вдруг вспомнят фамилию больного или хоть приметы -- если, конечно, повезет. Никто ничего не помнит, вселенЭский склероз. Напала тоскливая собачья зевота. Или в самом деле спать хочется?..
-- Тебя. -- Знаменский протягивал трубку внутреннеЭго телефона.
Томин прижал ее к уху и через секунду встряхнулся.
-- Пусть междугородка переведет разговор сюда, -- сказал он, хлопнул трубку на рычаг, обернулся: -- Паша, Джермук. Двести пятьдесят километров от Еревана. ВоЭдичка, укрепляющая пищеварение, хрустальный воздух, сказочный вид.
-- И что?
-- Вести от гражданина Тираспольского, который на кофейном "Москвиче". А мы с тобой без сигарет. Сейчас пошурую.
Он отправился по этажу, а вскоре пришла Зина.
-- Явилась по высочайшему распоряжению, -- долоЭжила она, давая понять, что задета начальственным тоЭном, которым ее призвали.
Обидчивостью Зина не страдала, но отличалась незаЭвисимым нравом, знала себе цену -- и другие знали ей цену и обращения к ней как к эксперту всегда облекали в форму просьбы, даже если по должности имели право распорядиться.
Но ее Пал Палыч, мягкий, деликатный Пал Палыч и не думал приносить извинения.
-- В одной из поликлиник, -- хмуро произнес он, -- уничтожены документы, позволяющие установить, кто направлялся на консультацию к гематологу. Притом поЭликлиника платная, так что без привязки к адресу.
-- Крутой поворот! -- закусила она губу.
-- Зина, мне жаль, но... какие примеры экспертиз ты приводила Никишиным? По-моему, как раз и...
-- О, господи! Да. Но тогда значит... что?
-- Они рассказали. Либо самому убийце. Либо кому-то еще -- кто ему передал.
Кибрит бросила сумочку с плеча прямо на пол и села.
-- Нет, ну какая дура, какая дура! -- добела стиснула она пальцы.
Томин, принесший полпачки сигарет, не сразу ураЭзумел, что еще стряслось. Зинаида чуть не ревет и приЭчитает:
-- Я во всем виновата, мы почти держали его в руках!
Услыхав, кому она помянула про экспертизу крови, Томин присвистнул.
-- Да зачем же? Какого черта? -- и в нетерпении присел на корточки, засматривая ей снизу в лицо.
-- Хотела выбить из них иронию... наладить контакт. А может, кокетство... не знаю!
Кокетство? Перед ними? Ну уж нет. Перед Пашей ты, милочка, гарцевала! Какой-то у вас недороман. Застряли в начальной стадии, ни взад, ни вперед. А и Паша тоже хорош -- не мог в одиночку справиться с сопляками!
Читать дальше