Лилиан Браун - Кот, который пел для птиц

— Может быть, тут дело не только в скипидаре.

— О, Квилл! Ты такой циничный.

— А он когда-нибудь говорит о своих предках? Некоторые добрые люди в этих краях кривят душой, рассказывая о своём происхождении. Он ничего не говорил об этой своей бабушке? Как ты полагаешь, откуда у неё взялся такой платок?

— Я у него спрошу, — ответила Полли с вызовом. — Скажу, что мистеру Квиллеру не терпится узнать.

Ресторан «Конь-огонь» походил на конюшню: по углам стояли ясли с сеном, на стенах висела упряжь. Полли и Квиллер уселись за свой любимый столик в стойле, и им принесла меню юная расторопная пейзанка. В меню Полли не были проставлены цены, но все знали, что по ресторанным меркам они невероятно высоки. В тот вечер в качестве фирменного блюда предлагали филе страуса с помидорами, полентой с зеленью и соусом из чёрной смородины.

— Вы уверены, что это законно — есть страуса? — спросила Полли у официантки. — Это как-то… как-то неуместно. — Ей ответили, что страусов специально разводят на ферме для лучших ресторанов.

Объяснения не вполне убедили Полли, и она заказала вегетарианское блюдо, приправленное карри. А Квиллер решил рискнуть и попробовать страуса.

— Что ты читаешь в последнее время, дорогой? — спросила Полли.

— Марка Твена, писателя, который мне по душе. Тот справочник «От А до Я», который ты мне подарила, оживил мой интерес к нему. Эддингтон рыщет повсюду, отыскивая для меня все произведения Марка Твена. Сейчас я читаю «Налегке». Там есть один очерк с историей о большом сером коте по имени Том Кварц.

— Прости за тривиальность, — вставила Полли, — но у Теодора Рузвельта был кот с таким именем.

— Значит, он взял это имя из «Налегке» — книга очерков была опубликована в тысяча восемьсот семьдесят втором году. Том Кварц ошивался на рудниках, где добывали кварц. Однажды там готовили взрыв, не зная, что в шахте, на мешке, спит кот. От взрыва он взлетел под небеса, кувыркаясь в воздухе, а когда приземлился, весь в саже, то отбыл восвояси, исполненный отвращения.

Квиллера отвлекла пара — мужчина и женщина, — которых вели к стойлу через зал. Потом он осведомился:

— И о чём же сплетничали в библиотеке на этой неделе?

— О матче на приз. Больше ни о чём. Муж моей помощницы выступит в команде «Домкраты».

— А как насчёт компьютерных курсов? Ты привила своим постоянным читателям любовь к электронному каталогу?

Полли издала стон.

— На занятия пришёл только один, и среди добровольцев волнения. Вообще-то двое самых старых ушли. Все сотрудники библиотеки, которые помоложе, любят компьютеры, но…

— Как я тебе уже говорил, лично мне больше нравится добрый старый каталог на карточках. Однако раз уж все мы не должны отставать от времени, почему не привлечь публику чем-то ещё? Ты должна признать, что это старое здание мрачное, а стулья слишком жесткие! В современных библиотеках комфорт, приятные тона и жизнерадостные интерьеры. Фрэн Броуди могла бы подкинуть тебе пару идей, когда вернётся из отпуска — если это когда-нибудь произойдёт.

Подали основные блюда, и они занялись тарелками, на которых была красиво разложена еда. Квиллер заметил, что страус по вкусу напоминает филе говядины.

— Все в восторге от твоей колонки о яйцах и того, что ты отдал дань уважения миссис Рыбий Глаз, — сообщила Полли. — У тебя есть ещё какие-нибудь сюрпризы в запасе? Не бойся, я никому не скажу.

— Я выращиваю выводок бабочек в коробке, надеясь написать на эту тему что-нибудь умное. Пока что у них не очень-то привлекательный вид, но Феба Слоун переезжает и не может взять свой инкубатор с собой. Так что сейчас я кормлю гусениц, они превратятся в куколок, а те — в бабочек, которых выпустят на свободу, чтобы они откладывали яйца, которые вновь станут гусеницами… Ты извинишь меня, если я отлучусь на минутку, Полли? Подобное не в моих правилах, но мне бы хотелось кое с кем переговорить — с преступным намерением.

Он прошёл через зал к стойлу, в котором крупный мужчина с обрюзгшим лицом сидел напротив привлекательной молодой женщины.

— Простите меня, мистер Рэмсботтом, но вас трудно поймать днём. Я Джим Квиллер из «Всякой всячины».

— Знаю, знаю, — сказал мужчина вежливо, но в голосе его приветливость мешалась с раздражением.

— Мне бы хотелось договориться с вами об интервью, охватывающем двадцать пять лет вашей общественной деятельности. Так сказать, со всеми взлетами и падениями. Насколько я слышал, были довольно-таки интересные падения.