Лилиан Браун - Кот, который пел для птиц

— Позвольте мне упомянуть совсем уж странный факт, — добавил Пендер. — Естественный ландшафт пользуется всё большей популярностью в Центре, и местные натуралисты борются с так называемыми законами о сорняках и выигрывают дела в суде… А здесь, в четырёхстах милях к северу откуда бы то ни было, местный политик ратует за принятие закона против диких трав и цветов. Он хочет, чтобы все развели подстриженные газоны и опрыскивали их зелёным.

— Он купил дом Тревельянов рядом с нами, — вставил Ларри. — И добивается, чтобы вымостили дороги. И у него большая пробивная сила.

— Конечно, он получил взятку, — добавил Пендер.

— В общем, грязная история. Ну что же, мне пора домой, — заключил Ларри, вставая.

— А кто хочет, чтобы вымостили дороги? — спросил Квиллер. — Кто купил дом Тревельянов?

— Рэмсботтом.

— Если он действительно такой проходимец, как о нём говорят, почему же его всё время переизбирают?

— Он экономит деньги налогоплательщиков, противясь финансированию образования и культуры. А тут вмешивается Фонд К. и субсидирует новые начинания. Это ему на руку!

Квиллер проводил гостей до машины.

— Подумай об этом, — попросил Ларри. — Кевин Дун может многое тебе рассказать о естественном ландшафте. Он — настоящий профи. И люди прислушаются к твоим словам, Квилл.

Субботний визит в ресторан «Конь-огонь» считался особым событием у всех жителей Мускаунти, и Полли, которой Квиллер назначил там свидание, надела шёлковый розовый костюм и опалы. Когда Квиллер прибыл к ней домой, от неё исходило розовое свечение счастья.

— Тебе удивительно идёт розовый цвет, — заметил он. Ему не нравился блеклый бледно-розовый нарядов покойной Айрис Кобб, которая сначала была его квартирной хозяйкой в Центре, затем экономкой в Пикаксе и наконец менеджером Фермерского музея.

— Это по-настоящему тёплый розовый, — ответила Полли. — А мне нравится твой туалет!

На Квиллере был летний костюм его любимого цвета хаки с синей рубашкой и смелым галстуком (синим с розовым и белым). В смысле туалетов он прошёл долгий путь с тех дней, когда жил в Центре.

Брут и Катта вышли их проводить. Они рассеянно взглянули на Квиллера, когда тот произнёс: «Pax vobiscum! [15] Pax vobiscum! — Мир вам! (лат) ». Полли он сказал:

— Давай поедем на твоём автомобиле — он больше подходит к розовому и опалам, чем мой пикап.

Их путь пролегал мимо симпатичных деревушек: Литл-Хоуп, откуда была родом Мод Коггин; Уайлдкэт, которую прежде населяли исключительно Каттлбринки; Блэк-Крик, на мосту которой часто происходили аварии. За границей округа местность была более холмистая, а дороги — с уклоном. Затем показался Флепджек — прежде здесь располагался лагерь лесорубов, а ныне — общественный парк. Дорожные указатели показывали налево, на Хос-рэдиш, где родился Уэзерби Гуд, и направо, на Уинни-Хиллс и знаменитый ресторан «Конь-огонь».

По дороге Квиллер спросил:

— Как у тебя дела со Скамблом?

— Мы привыкаем друг к другу, и он продвигается вперёд.

— Надеюсь, только на холсте.

— Конечно, дорогой. Поразительно, как Пол использует красный, синий, жёлтый и серый, чтобы смоделировать контуры лица. Он применяет жёлтый, розовый и синий, чтобы оживить жемчуга и придать им блеск. Сегодня он тронул меня до глубины души, когда принёс подарок — платок, принадлежавший его бабушке. Платок такой тонкий, что я сказала Полу: наверное, он соткан из лунных лучей и крыльев фей.

«Интересно, дарит ли он такие платки каждой из своих натурщиц? Что он преподнёс члену окружной комиссии Рэмсботтому? Фляжку своего дедушки?…» — подумал Квиллер и хмыкнул в усы: как-то сомнительно это звучит… А Полли он сказал:

— Я никогда тебя не видел в таком поэтическом настроении. И как он отреагировал?

— Думаю, он был польщён. На самом деле я пыталась вызнать у него, кто заплатил за портрет Рэмсботтома, но он не сказал.

— Это означает, что денежки за портрет выложил казначей округа — твои и мои доллары, то есть наши налоги. По крайней мере, Скамбл не солгал. Сколько ещё осталось сеансов?

— Я не спрашивала. Мне не хочется, чтобы ему казалось, будто его торопят. Он говорит, что много тонких слоев краски придают прозрачность человеческой коже, однако им требуется время, чтобы высохнуть. Мне начинает нравиться запах скипидара.

— Как реагируют Брут и Катта?

— Они просто исчезают. Он всегда говорит: «Я думал, у вас есть кошки». Но они появляются только после его ухода.