Наталья Андреева - Нить Ариадны

И я поехала в гостиницу. В ту самую, где вчера мы с Пашей с таким энтузиазмом ублажали друг друга и где я узнала почти наверняка, что мой муж – предатель.

Администратор улыбнулась мне, как старой знакомой.

– Я хотела бы снять номер, – попыталась я улыбнуться в ответ.

– На сколько часов?

– Пока на сутки.

– Расчетный час – двенадцать дня.

– Хорошо. До полудня завтрашнего дня. Можно оплатить кредиткой?

– Да, конечно.

Я достала кошелек. Признаюсь, сердечко екнуло, когда я его открывала. Но мне повезло: золотой ключик лежал на месте. Если муж и хотел его изъять из обращения, то не успел. Миллионы были при мне, и я вздохнула свободно. Могу жить в гостинице сколько угодно, хоть в этой, хоть в другой, пошикарнее. Мысль поехать на одну из маминых квартир не пришла мне в голову. Там меня легко будет найти, муж знает все адреса, пароли и явки, и после того, как я не ответила ни на один его звонок, наверняка проедется по моей собственности в полном ее объеме. В том, что он будет меня искать, я не сомневалась. Нас слишком многое связывает.

– Заполните, пожалуйста, карточку гостя, – попросила администратор, взяв мою кредитку.

Я покорно принялась выводить буквы в указанных строчках: фамилия, имя, отчество, дата рождения… Взамен анкеты мне выдали пластиковую карту, с помощью которой я вошла в номер.

В Москве не хватает гостиниц, поэтому хорошие стоят очень дорого. Паша выбрал дешевую, а я не стала ничего менять. Мне было все равно, какая вокруг мебель и есть ли в мини-баре красное вино. Я легла на кровать и положила рядом мобильный телефон. Он тут же зазвонил. Я покосилась на дисплей: муж.

Рука сама собой потянулась к трубке. Я сбросила звонок и вытянулась на кровати, закрыв глаза. Мы прожили с Сережей пятнадцать лет, и все эти годы я верила ему, как себе. А он… Он жил со мной из-за денег. Мама была права, когда не хотела этого брака.

Мама… Несмотря ни на что, ее любимой игрушкой была я. Не бесконечные мужчины, которых она меняла, как перчатки, небрежно стряхивая с руки, когда отношения затягивались. И только я оставалась в ее жизни величиной постоянной. Марина Минина оказалась сумасшедшей матерью, и стоило мне задержаться, возвращаясь от подруги, как у нее начинался сердечный приступ. Она контролировала каждый мой шаг, рассуждая в многочисленных интервью, как важно дать взрослому ребенку свободу, а я изнывала от домашней тирании. Моему мужу удалось разорвать этот порочный круг, но я, трусиха, так и не родила ребенка.

Вот в чем моя беда: я не родила ребенка.

Но ведь еще не поздно?

Телефон опять звонил, но теперь я даже не сбрасывала звонок. Просто лежала с закрытыми глазами. Сердце болело: в нем торчал нож. Такое ощущение, будто кто-то большой и сильный навалился на рукоять всем своим телом и давит, давит, давит…

Потом мне пришло в голову позвонить Паше. Я с досадой взялась за телефон: он опять звонил! Пришлось сбросить вызов, перед тем как набрать Пашин номер.

– Хорошо, что позвонила! – обрадовался он. – Ты где?

– В гостинице.

– Почему не дома?

– Мой муж, кажется, в сговоре со всеми. Он что-то против меня замышляет. Я его боюсь и не хочу ехать домой.

– Погоди, я сейчас приеду. Ты в какой гостинице?

– В нашей.

Как это прозвучало! В нашей. У меня есть любовное гнездышко для свиданий с женатым мужчиной. Докатилась!

Я накрылась с головой одеялом, поджала ноги, потому что чувствовала легкий озноб, и стала ждать. А чтобы скоротать время, принялась мечтать. Мой хрустальный купол был уже почти достроен. Оставалось решить одну маленькую проблему: как туда попасть? Ведь нет ни двери, ни окошка, ни даже щелочки. Там, внутри, хорошо, я это знаю. Я видела мягкую зеленую траву, на которой можно валяться всласть, и никто не потревожит. Видела синее небо, легкие, как пух, облака. Даже маму. Она улыбалась мне, обещая обо всем позаботиться. И я ей верила. Пока жива была мама, все обстояло по-другому. Почему же она меня бросила?

Ах, да. Я вспомнила: из-за Егора. И тут же начала беспокойно ворочаться. Он нам мешал, ей и мне. В том, что случилось, есть некая предопределенность. Так надо. Он умер, потому что должен был умереть.

Но теперь мне нигде нет покоя. Я стою посреди огромного города, мне ненавистного, в толпе людей, глядя с тоской на хрустальный купол, и гадаю, как туда попасть?

Из мучительных раздумий меня вырвал телефонный звонок. Я вздрогнула: это не похоже на мобильник. Звонил стоящий на тумбочке аппарат, и я после некоторого колебания сняла трубку.