Александр Устинов - NEXT-2. Следующий. Книга 4. Во имя любви

— Коля, мы ненадолго… — проинформировал Лавр водителя, решительно распахивая дверцу.

Кирсанов выбрался из автомобиля с противоположной стороны. Некоторое время они без движения постояли на тротуаре, что позволило Лаврикову прикурить сигарету и сделать несколько глубоких затяжек. Докуривать ее до конца он не стал и небрежно бросил себе под ноги. Только после этого они с Иваном направились к дверям клиники.

На этот раз их пропустили в отделение реанимации беспрепятственно, благодаря имеющемуся у Ивана пропуску и благодаря удостоверению Федора Павловича. Ольга лежала все в той же палате, без каких-либо видимых изменений. Положение коматозной больной оставалось стабильным. Седовласый мужчина в очках и двенадцатилетний мальчик остановились недалеко от порога и молча смотрели на Кирсанову. Иван первым шагнул к матери, присел на краешек ее кровати. Лавр немного потоптался на месте в нерешительности и тоже приблизился. Садиться не стал, замер за спиной мальчугана, положив одну руку ему на плечо. Кирсанов чуть обернулся.

— Как вы думаете, мама слышит то, что ей говорят? — шепотом спросил он у старшего по возрасту спутника.

Лавр с трудом оторвался от созерцания объекта своей любви и грустно вздохнул.

— Хотел бы обмануть, но — думаю, что нет, — честно ответил он. — Иначе датчики мозговой деятельности чего-нибудь регистрировали бы.

— Все равно, я на всякий случай скажу «С добрым утром», ладно?

— Конечно.

Тонкие мальчишеские пальцы скользнули по руке матери от локтя до запястья и легонько пожали неподвижную, но теплую кисть женщины. При этом он ласково смотрел ей в лицо и в любую секунду ожидал, что глаза Ольги приветственно распахнутся.

— С добрым утром, мамочка… — с чувством произнес Иван, а к горлу уже подступили предательские рыдания. Кирсанов подавил их силой воли.

Лавриков это заметил и нежно потрепал парня по плечу. Иван поднялся и отошел в сторону. Лавр откашлялся, вроде как собираясь спросить о чем-то. Мальчик вопросительно посмотрел на него. Федор Павлович выглядел крайне смущенным и растерянным.

— Теперь я у тебя попрошу разрешения… — отважился народный избранник, почувствовав, как сердце его при этом болезненно сжалось. Защемило.

— А чего вы хотите?

— В сказке, помнишь?.. Там принц спящую принцессу поцеловал, и она проснулась. Твоя мама — королева. Но… хм, и я отчасти… — Федор Павлович с большим трудом подбирал необходимые слова. — Не так давно… Словом, я тоже носил корону. И… Давай я ее… поцелую? Для эксперимента, а? — В голосе прозвучала надежда отчаявшегося человека. — Вдруг сработает?

Кирсанов сначала удивился, но потом детский азарт одержал верх, и он с задорной улыбкой решительно мотнул головой.

— А давайте…

Холодный пот выступил на лбу Лаврикова, и он быстро смахнул его рукавом пиджака. Неловко приблизился к «королевскому ложу», наклонился и замер в такой позе всего лишь на долю секунды. Вроде как зафиксировал в сознании чудное мгновение. Затем его губы коснулись щеки Ольги. Иван дипломатично отвернулся в другую сторону, и взгляд его наткнулся на столы с аппаратурой. В тот же момент на одном из дисплеев движущаяся волнистая линия отобразила высокий всплеск. Короткий, стремительный, но совершенно четкий.

Лавр торопливо отошел от кровати.

— Эксперимент не удался… — грустно поведал он.

Однако Кирсанов был совсем другого, противоположного мнения. Он несмело дотронулся до руки Федора Павловича и указал ему на дисплей.

— Я видел, дядя Лавр… — прошептал он.

— Что, где? — Федор Павлович пристально вглядывался то в один экран, то в другой, но никаких изменений там не замечал.

— Датчик какой-то среагировал, когда вы ее поцеловали, — радостно провозгласил Кирсанов. Его переполняли эмоции. — Эта вот линия подскочила.

— Да ладно, Вань. — Лавр смутился. — Тебе показалось.

В действительности, когда он предлагал мальчику эксперимент с поцелуем, он не думал ни о чем таком. Лавр был достаточно зрелым человеком, чтобы понимать разницу между сказками и реальной жизнью. Но, признаться, реакция Ивана ему была приятна.

— Честное слово!.. — не унимался тот. — Мама просыпается…

' Его убежденность в правоте собственных слов обескуражила Лаврикова и заставила снова оглядеть и дисплеи аппаратуры, и саму Ольгу Кирсанову. Но ничего не изменилось. Лавр пожал плечами.

— Елизавета Михайловна…

Сидеть долго в молчании в тесном салоне «жука» Федечка не мог. Дорога и без того казалась ему бесконечной. Согласно распоряжению отца, Розгин отправился с Голощаповой в район старой массовой застройки, где и находилась хрущевка, принадлежащая экономке Кирсановых. Забрать конверт с документами покойного владельца «Империи» — дело нехитрое. Совсем иное — трястись в «фольксвагене» по колдобинам малопрестижной части столицы. Тут кого хочешь скука одолеет.