Сергей Трахименок - Игры капризной дамы

Однако утром, когда он проснулся, решения не было. Внутренний голос, на который он так надеялся, молчал.

Федя побрился, схватил сумку и помчался к морю той дорогой, какой обычно ходил Мишка. И тут произошло то, чего он так ждал. Он нашел пляж, на который ходил Мишка. Это был пляж гостиницы «Приморская». Только на нем могли собираться ранние пташки, любители утренних купаний и загораний. И объяснялось все просто. Огромные деревья, растущие вдоль берега, заслоняли утреннее солнце на других пляжах почти до девяти часов утра. Пляж «Приморской» случайно находился напротив некоего перерыва в этой аллее, и солнце приходило сюда на полтора часа раньше.

Федя искупался в чистой утренней воде, обсох, оделся и решил заглянуть в бар, который был рядом с пляжем. Рядом с баром под тремя полосатыми зонтами размещались три столика и белые пластмассовые стулья. Чуть поодаль от столиков в землю был врыт столб, на котором красовался плакат с нарисованным аппетитным бутербродом, а ниже надписью: «Вкусно, питательно и без холестерина». Название бутерброда было стерто каким-то хулиганом или шутником.

«Верблюд — он и в Африке верблюд, а бутерброд, как его ни назови, — бутерброд», — подумал Федя и заказал один бутерброд и банку пива. Ему хотелось как-то отметить маленькую удачу, после серии длительных неудач.

Бармен, высокий парень в белой куртке, поставил на стойку банку пива и попросил подождать немного, пока в микроволновой печи разогреется бутерброд. Чтобы не стоять у стойки, Федя взял банку и сел за один из столиков. Вскрыв банку, он сделал глоток и закрыл глаза.

— Завтрак аристократа, — раздался знакомый голос.

— А, Магда, — только и осталось сказать Внучеку, когда глаза открылись.

— Магда, Магда, — сказала женщина, присев на край стула напротив, — Сашку моего не видел? Убежал вперед, а я задержалась…

— Он, наверное, там, где вы всегда отдыхаете, — нашелся Федя.

— Да мы там уже не отдыхаем, — сказала она так, как говорят женщины, раз и навсегда отрезавшие прошлые связи и открытые для связей новых.

— Только нашел Мишкин пляж, и тут помеха, — выругался он про себя.

— А ты где устроился? — спросила Магда.

— А я думаю на «Маяк» пойти, а то тут, ты сама видишь, грязь сплошная.

— Ну, тогда до встречи на «Маяке», — насмешливо произнесла «Магда» и пошла прочь, покачивая бедрами, и эти покачивания без слов говорили то, чего не сказала Магда: «Дурак, от чего отказываешься».

— Мужчина, мужчина, — это обращался к нему бармен, — возьмите ваш веджибергер…

— Веджибергер, — пронеслось в мозгу у Феди, — это же то, о чем однажды говорил Мишка… Теперь все сомнения позади. Это Мишкин пляж: именно тут Мишка пробовал блюдо со странным названием веджибергер, а потом смеялся и говорил, что это бутерброд из котлеты. Федя позавтракал, вернулся на пляж, разделся и прошел по волнолому до каменных бонов, которые предохраняли пляж от сильных волн. Он бросился в море и поплыл брассом, испытывая радостное чувство скольжения по воде.

Охладившись, вернулся к своей одежде и тут только поразился той грязи, которая была на пляже. Между крупной и мелкой галькой лежали огрызки яблок, косточки от персиков, пробки от бутылок, бумажные стаканчики, смятые и грязные, сплющенные банки из-под пива.

Федя не стал ложиться на гальку, погрелся под солнцем и решил снова сплавать за бон, вновь почувствовать удовольствие от скольжения по воде. Он пробежал по волнолому и прыгнул в море.

Нельзя дважды войти в одну реку, говорят философы. Нельзя дважды испытать одни и те же ощущения, будь они трижды приятны. Наслаждение, которое он испытал в первый раз от движения по воде, от покачивания на плавных длинных волнах, какие бывают только далеко от берега, на этот раз не было. Сразу за боном гонялись друг за другом любители острых ощущений и быстрой езды. Гонки велись на маленьких катерах, прокат которых был на соседнем пляже. Большие валы от катеров накатывались один на другой и мешали плавать. Несколько раз его захлестнуло с головой, и он решил вернуться.

Бон Федя задумал преодолеть на волне. Он дождался мощного вала, который подхватил его и понес на гребне через бетонную преграду. И все бы закончилось хорошо, если бы Федя не опустил ноги и не коснулся бетона, поросшего ракушками. Боли он не почувствовал, но понял, что острые, как бритва раковины, конечно же, порезали кожу.

«Вот незадача, и это в тот момент, когда все так хорошо складывается», — подумал он.