Кен Бруен - Убийство жестянщиков

– Пойдемте.

Фургон стоял в аллее, на крыльях и дверцах глубокие вмятины.

– Господи, что случилось, в вас швыряли камнями?

– Вы угадали.

Он завел фургон и спросил:

– Вы знаете что такое дневка?

– Место, куда селят племя, вроде турбазы.

Это его позабавило. Он пробормотал:

– Турбаза, как обычно это звучит.

От этих слов так и несло снисходительностью. Я сказал:

– Слушайте, Трубочист, последите за тоном. Что бы ни случилось, я в этом участия не принимал. Я же с вами, припоминаете?

Горечь спустилась от его глаз ко рту, заставив губы подергиваться. Он потрогал губы и сказал:

– Вы из постоянных жителей. Пусть вы считаете себя вне закона, все равно вы один из них.

Я сделал вид, что пропустил его слова мимо ушей, но мне они чертовски не понравились. Достал сигарету.

Трубочист приказал:

– Прикурите две.

Ребенку во мне захотелось крикнуть:

– Купите свои.

Я прикурил сигареты и протянул одну ему. Он сказал:

– Я обидел вас, Тейлор.

– Не берите в голову, приятель.

Он сосредоточился на дороге. Никотин усугубил напряжение. Он остановился у Дэнган-хейтс, и мы вылезли из машины. Он кивнул в сторону долины и сказал:

– Смотрите.

В основном я мог видеть только дым. Я спросил:

– Пожар, горит кустарник. Ну и что?

– Это и есть… турбаза.

Приглядевшись, я рассмотрел бродивших в дыму людей. Мужчины, прихрамывая, пытались залить огонь водой. Босоногие дети плакали, держась за юбки своих матерей. Не осталось ни одного целого фургона. Те, что не горели, уже превратились в головешки или были перевернуты.

Я спросил:

– Где же полиция?

Он презрительно фыркнул и ответил вопросом на вопрос:

– Вы новости слушали?

– Конечно.

– Об этом вот что-нибудь передавали?

– Нет.

– Потому что это не новости.

– Кто это сделал?

– Добропорядочные граждане, которые ходят в церковь.

Я вспомнил свою матушку и не стал спорить. Взглянул на его волосы и одежду и догадался:

– Вы там были.

– Да, только я поздно приехал. Хотя ничего бы не изменилось. Но мне удалось помешать двоим из них кастрировать моего кузена.

– Это напоминает «Солдата Блю».

– Это напоминает сегодняшнюю Ирландию.

– Что вы теперь будете делать?

– Снова строить. Мы так всегда поступаем.

– Не знаю, что и сказать.

Он хлопнул меня по руке и предложил:

– Пойдемте, я отвезу вас домой.

– Может быть, мне туда спуститься, помочь чем-нибудь?

– Вряд ли там сегодня, да и много дней спустя благосклонно посмотрят на постоянного жителя города.

Назад мы ехали молча. У дома я сказал:

– Позвоните, если я смогу что-то сделать для вас.

– Мне нужно одно, Джек Тейлор.

– Говорите.

– Найдите того, кто убивает моих парней.

Я понятия не имел, как мне добраться до Рональда Брайсона. Наиболее привлекательной казалась мысль пристрелить его. Но где взять доказательства, черт побери? Можно начать молиться, но я как-то не особенно верил в силу молитв. Считал, что вере с этим негодяем не справиться.

Поэтому я занялся тем, чем обычно занимался, когда не знал, что делать. Принялся читать. Считайте, что я таким образом прятался. Я полагаю, что успокаивался. Моей последней находкой стал Роберт Ирвин. Мой автор, выпускник Кэмбриджа и законченный наркоман. Я бы с удовольствием прошелся с ним по пивнушкам. Только что переиздали его блистательную безумную книгу «Я нужен Сатане». События происходят в Лондоне в 1967 году. Описать книгу невозможно. Она так меня захватила, что я попросил Винни найти для меня «Изысканный труп» – про сюрреализм 1930-х. Такие книги обычно не читают на западе Ирландии, если есть полоска кокаина и солидный запас виски, но, бог мой, это, безусловно, усиливает кайф.

Я собирался закончить перечитыванием Джеймса Сэллиса. Особенно его романов про Лью Гриффина. После этого я готов был бы встать на путь нанесения увечий. Зазвонил телефон, я глотнул виски и снял трубку.

– Джек!

– Лаура?

Она рыдала, с трудом переводя дыхание. Я сказал:

– Тихо, тихо, детка. Я здесь. Только скажи мне, где ты.

– В телефонной будке на Айр-сквер.

– Не двигайся, я сейчас приду.

Я нашел будку и в ней Лауру в истерике. Когда я открыл дверь, она вздрогнула. Я сказал:

– Будет, будет… шшш…

Я обнял ее, и проходившая мимо женщина с ненавистью взглянула на меня. Я сказал: