Александр Горохов - Кровавое шоу

— Печальная картина… — заметил Сорин. — Не думайте, что я в ней не разбираюсь. Ведь это модель существования уголовного мира. Уголовники калечат, режут, травят друг друга и, упаси Бог, чтобы в их делишки вмешалась милиция! Вот во что вы пытаетесь превратить все общество. В отдельные мощные группы уголовников. Паханы в правительстве, паханы в Госдуме, паханы меньшего калибра — в прочих сферах. Лагерная, в общем, модель. Между нами говоря, я был бы не против, если бы вы убивали друг друга. Но, к сожалению, при этом страдают люди непричастные, которые стоят сбоку от вашей волчьей грызни.

Она пожала плечами.

— Это всего лишь грустная неизбежность. Мне тоже жаль, что так происходит. Но такая крупная философская категория, как борьба за власть, без крови и страданий невинных не обходится никогда. Тем более в России.

— Бог ты мой, — грустно сказал Сорин. — А ведь речь-то всего-навсего идет о развлечениях, об эстраде, об искусстве.

— Правильно. Но за ними — грозные соблазны: слава, деньги, возможность управлять толпой и в конечном счете те же элементы власти. Бескровно проходит только смена заведующей детского сада, да и то, как на это посмотреть. Мы говорим неконкретно, учитывая обстоятельства, но, надеюсь, вы меня понимаете.

— Вы правы в том, что я человек конкретного мышления. А потому я все же хочу вас спросить. Кто же из нас двоих прав по своим версиям, Светлана Дмитриевна? Я или майор Володин?

— Оба, — спокойно ответила она. — Но вашу девчонку на теплоходе в ту ночь я не топила. От этого греха увольте. Она меня, конечно, напугала в какой-то момент, но она из тех, кто сбоку припека.

— Верю, — сказал Сорин. — В этом я вам верю. Девчонка вела такую жизнь, что ее могли утопить сто раз по чертовой куче причин. И даже вовсе без причин, шутки ради. — Сорин тяжело поднялся из кресла. — Напоследок скажу главное, из-за чего я к вам пришел. Девчонка эта — Надежда Казанская — ничего о ваших делах не знала и не знает сейчас. Не надо вам ее бояться. Ее не надо убивать ни сегодня, ни завтра. Оставьте ее в покое. Она и так, в общем-то, калека. Инвалид души.

— И опять ошибка, — с укором засмеялась Локтева. — Это с общепринятой точки зрения она инвалид души. А для нашего мира она — нормальный человек, нормальная девочка, которая рвется к звездам. Неосознанно ищет свое место среди победителей, обеспечивает свое будущее.

— По вашей схеме через несколько лет все встанет на свои места. Власть будет поделена и победители примутся наводить порядок, так?

— Примерно так.

— И вот тогда победители позволят и мне свершать свой долг правосудия, да? А пока вы меня отодвигаете?

— Не так грубо… Но в ваших словах есть смысл.

— Ну так вот, я вас и завтра, в качестве победительницы, постараюсь одеть в арестантскую робу и отправить на лесоповал. А сегодня желаю не получить пулю в лоб от конкурента и не взорваться в собственном автомобиле. Вы лишите меня счастья увидеть вас за решеткой.

— До свидания, — улыбнулась она. — И не грустите. Могут свершиться и ваши мечты. Жизнь сегодня зыбкая.

Он вышел из агентства, полчаса брел по улицам под проливным теплым дождем, не замечая его, пока не очнулся и не заторопился на службу.

Осенний день выдался таким звонким и ярким, что Коля Колесников даже задернул шторы в своем кабинете. Он вернулся к своему столу и сказал бодрым тоном прилежного чиновника:

— Послушайте, дорогая! Певицы, артисты, все художники выбирают себе псевдоним раз и навсегда! Не меняют до гробовой доски! Так кем ты будешь: Надеждой Казанской или Илией Казановой?

— Казановой, — ответила она. — Илией.

— Отлично! Так и запишем в твою карточку! Старт ты взяла отличный, ничего не скажешь! Но все-таки на правах старшего товарища позволь тебе немного помочь. В следующих своих шагах ориентируйся на главное — на Хит, Клип и всяческую попсуху, в которую много чего входит.

— Я знаю.

— Тоже хорошо. Как у тебя с бытом? Хата есть, не голодаешь?

— Все хорошо. Туристическое агентство «Тур Вселенная» мне помогает. Они мои спонсоры.

— Прекрасно! Учитывая ваши хорошие отношения с Агафонским…

— Не твое дело — наши отношения.

— Ты права, извини. — Он засмеялся и подергал себя за обрубок уха. — Займемся делом.

Через полчаса она вышла на улицу, где ее ждал автомобиль с шофером-телохранителем. Она приостановилась на ступенях особняка, припоминая, куда теперь надо ехать. Кажется, какой-то полузабытый знакомый сегодня вышел из больницы после тяжелого ранения. Но не хотелось вспоминать ни этого знакомого, ни всего, что было пережито в то время. Не к чему оглядываться. Еще не вечер.