Сообщение Агафонского Анна Корецкая и Сакта услышали в кафе фирмы.
— Опять эта сука прыгает поперек дороги! — воскликнула Корецкая. — У меня через полчаса запись нового альбома, а теперь за эти сто баксов все они ринутся искать эту гребаную кассету. Жалко, что эту стерву не потопили тогда на теплоходе!
Сакта ответила равнодушно:
— Опять ты психуешь. По-моему, она тут ни при чем. Это копают дела Княжина. И жил, как мерзавец, и умереть не мог так, чтобы оставить людей в покое.
Звукорежиссер фирмы Коля Колесников услышал сообщение своего шефа, когда стоял перед зеркалом в кабинете и зачесывал волосы на ухо, которое уже зажило, но от ушной раковины осталась только половина. Он знал, что из-за этого его уже прозвали на фирме «Корноухим», но не обижался. За его отважные действия Агафонский выдал ему премию, а красавица Нина Бескудная прилюдно назвала его «единственным на фирме настоящим мужчиной». Он припомнил, что какая-то кассета в шесть песен с танцами рослой и немного нескладной девчонки месяца два-три назад была. Что ее принес Княжин. Сто баксов есть сто баксов, и в жизни они никогда не помешают.
Коля спустился на второй этаж в кабинет, где взорвалась граната. Следы от взрыва еще оставались. Окна были забиты деревянными щитами, порядка в кабинете почти не наводили. Из шкафа, где хранились кассеты, все вывалилось на пол — пластинки, компакт- диски, кассеты. За месяц ни у кого не дошли руки навести порядок. Коля вздохнул и принялся разбираться в пыльном хламе.
В полдень на студию приехали шумные «Мятежники», сперва устроили скандал по поводу того, что им было назначено прослушивание, а теперь из-за какой-то ерунды отменяется. Но, узнав, в чем суть дела, Новиков и Галиев подтвердили, что такую кассету они видели и слышали здесь, в стенах фирмы.
Агафонский поднял стоимость призового фонда до двухсот долларов.
В конце рабочего дня Коля Колесников из общего хлама в разбитом кабинете нашел и отобрал четыре немаркированных видеокассеты. В своем кабинете он принялся запускать их одну за другой на видеомагнитофоне. На первой работал совершенно бездарный ансамбль — исполнял популярные мелодии на ложках, бутылках, пилах и прочих бытовых предметах. Вторая кассета выдала изображение мужчины за сорок лет, который игриво исполнял молодежные песни. Третья кассета имела титры: «Город Челябинск. Оркестр «Пельмени», солистка Надежда Казанская». После титров пошло шесть песен с танцами.
Колесников отнес кассету Агафонскому, и тот, забыв выплатить приз, помчался к следователю прокуратуры Сорину. Вместе с ним они приехали на телевидение в Останкино и после длительных переговоров, стонов и взаимных оскорблений удалось договориться, что одну песню из кассеты вставят в субботнюю передачу «Утренняя почта», другую, тоже в субботу, в программу «Молодая эстрада России», а третью песню с трудом воткнули в уже собранную передачу «От самодеятельности к профессии» на воскресенье, в полдень. Руководители всех трех программ сказали Сорину, что его протеже, хоть и обладает определенными способностями, но демонстрировать ее по Российскому телевидению еще рано. Сорин, в свою очередь, весьма прозрачно намекнул им, что он вовсе не пробивает и не раскручивает означенную певицу, а дело это связано с убийством на прошлой неделе крупнейшего банкира. Фамилия банкира на телевизионщиков произвела сильное впечатление, и они примолкли.
Авральное состояние на фирме «Граммофон XXI век» было отменено, Коле Колесникову была торжественно вручена премия. Агафонский сказал при этом, что пора наводить в делах порядок, иначе они запутаются насмерть в талантах и бездарностях, отчего последние прорвутся к незаслуженной славе, а скромные таланты останутся на задворках.
В пятницу Володин вызвал к себе Штрауса, почесал себе макушку и сказал:
— Ты в прошлые воскресенье и субботу отдыхал?
— Нет, — ответил Штраус.
— В эти выходные тоже не передохнешь. С полудня субботы и до вечера воскресенья, а может быть и много позже, придется нести службу в фирме «Граммофон». Девчонка кинется за своей кассетой. Скромно, без всякого шума, возьмешь ее и привезешь сюда. В помощь тебе, на подсмену, два человека. Ночью там торчать не надо. Девчонку ты знаешь. На телевидении, она может туда кинуться, тоже будет человек.
— Но, может, она и не увидит передачи? — озаботился Штраус.
— Может быть. Но Всеволод Иванович считает, что увидит. Он же считает, что злонамеренные люди могут вести за Казанской опасную охоту.
Читать дальше