Сергей Лукницкий - Есть много способов убить поэта

Много лет спустя, я встретил пенсионера Сухарева в Колонном зале, на правовом бомонде по случаю вручения правозащитных медалей имени Плевако. Мы разговорились, я напомнил ему о делах давно минувших. Он прекрасно все помнит.

С доставшейся мне в наследство от Гумилева фрондой я объявил ему, что путь ему на небо ему закрыт, потому что не ему принадлежала в 1991 году честь подписать протест по делу Гумилева.

На это Сухарев отшутился, сказав, что десять лет назад время было другое, а то бы и я тоже оказался на небе, за то, что взбаламутил общественность.

По понятным причинам я не стал вызывать его на дуэль...

НЕПРИСПОСОБИВШИЕСЯ

Кто же убил поэта? Как во времена Пушкина - самодержавие, или антисамодержавие, или цепь косвенных обстоятельств, создавших убийц, к коим принадлежали весьма достойные люди своего времени. Вина их в том, что они не адаптировались к преступной эпохе и не умели держать язык за зубами.

В статье, датированной апрелем 1921 года, переизбранный с поста председателя Всероссийского Союза поэтов, уязвленный Александр Блок писал в статье "Без божества, без вдохновенья" формально о направлении "Акмеизм", а по сути, с горечью о своем более удачливом сопернике, на освобожденный Блоком пост назначенном - Гумилеве: "если бы они (поэты гумилевской направленности - авт.) все развязали себе руки, стали хоть на минуту корявыми, неотесанными, даже уродливыми, и оттого больше похожими на свою родную, искалеченную, сожженную смутой, развороченную разрухой страну!"

Русскому интеллигенту, именитому Блоку, не нравился гумилевский аристократизм. Возможно, но не так все просто и принципиально. Ведь кое-кто только и ждал таких вот высказываний "вслух", особенно после опубликования "Двенадцати". Раз сам Блок сказал, значит, Гумилев точно - контра. И не просто сказал, подтвердил, что они (поэты), которых не любил Блок "хотят быть знатными иностранцами", ну а по тем временам это - верная смерть. Ксенофобия была вплоть до нынешнего времени государственной политикой.

В.Ходасевич писал о том, почему Блок и Гумилев вдруг стали антиподами, вылившийся в конфликт, что привело к смерти одного и гибели другого. "Еще до моего переезда в Петербург, там образовалось отделение Всероссийского Союза поэтов, правление которого находилось в Москве и возглавлялось чуть ли не самим Луначарским. Не помню из кого состяло правление, председателем же его был Блок. Однажды ночью пришел ко мне Мандельштам и сообщил, что "блоковское" правление Союза час тому назад свергнутое и заменено другим, в состав которого вошли исключительно члены "Цеха" - в том числе я. Председателем избран Гумилев. Переворот совершился как-то странно - повестки были разосланы чуть ли не за час до собрания, и далеко не все их получили. Все это мне не понравилось, и я сказал, что напрасно меня выбрали, меня не спросив. Мандельштам стал меня уговаривать "не подымать истории", чтобы не обижать Гумилева. Из его слов я понял, что "перевыборы", были подстроены некоторыми членами "Цеха", которым надобно было завладеть печатью Союза, чтобы при помощи ее обделывать дела мошеннического и коммерческого свойства. Для этого они прикрылись именем и положением Гумилева. Гумилева же, как ребенка, соблазнили титулом председателя...

Блок своим председательством в Союзе, разумеется, не дорожил. Но ему не понравились явно подстроенные выборы, и он был недоволен тем, что отныне литературное влияние Гумилева будет подкреплено нажимом со стороны Союзного правления. И Блок решился выйти из неподвижности.

Как раз в это время удалось получить разрешение на издание еженедельника под названием "Литературная газета". В редакцию вошли Тихонов, Замятин, Чуковский. Для первого номера Блок дал статью, направленную против Гумилева и "Цеха". Называлась она "Без божества, без вдохновенья". (Ymka-Press, 1931 г., В.Ходасевич, Воспоминания: "Гумилев и Блок")

Блок не был первым. 7 декабря 1918 года в газете "Искусство коммуны", No 1 появилась заметка "Попытка реставрации", автор которой был заместитель Народного комиссара просвещения РСФСР (А.ВЛуначарского) Н.Пунин.

Он писал: "... с каким усилием, и то только благодаря могучему коммунистическому движению, мы вышли год тому назад из-под многолетнего гнета тусклой, изнеженно-развратной буржуазной эстетики. Признаюсь, я лично чувствовал себя бодрым и светлым в течение всего этого года отчасти потому, что перестали писать или, по крайней мере, печататься некоторое "критики" и читаться некоторые поэты (Гумилев, например). И вдруг я встречаюсь с ними снова в "советских кругах"... Этому воскрешению я в конечном итоге не удивлен. Для меня это одно из бесчисленных проявлений неусыпной реакции, которая то там, то здесь нет, нет да и подымет свою битую голову."