Сергей Лукницкий: Есть много способов убить поэта

Данное решение Петроградской губернской Чрезвычайной комиссии в отношении Н.С. Гумилева подлежит отмене, а дело - прекращению по следующим основаниям.

Как утверждается в заключении по делу со ссылкой на показания Таганцева, Гумилев говорил курьеру финской контрразведки Герману, что он, Гумилев, связан с группой интеллигентов и может ею распоряжаться, а сама группа готова выйти на улицу для активной борьбы с большевиками, но для технических надобностей ему необходима некоторая сумма денег. Для проверки надежности Гумилева организация Таганцева направила к нему своего члена гр-на Шведова. Гумилев взял на себя обязательства оказать активное содействие борьбе с большевиками и в составлении прокламаций контрреволюционного характера. На расходы Гумилеву было выдано 200 000 рублей советскими деньгами и лента для пишущей машинки.

Президиум Петроградской губернской Чрезвычайной комиссии на этом основании сделал вывод о том, что Гумилев являлся участником Петроградской боевой контрреволюционной организации, активно содействовал составлению прокламаций контрреволюционного содержания, обещал связать с организацией в момент восстания группу интеллигентов, кадровых офицеров, которые примут активное участие в восстании, получил от организации деньги на технические надобности.

Из показаний Гумилева от 9 августа 1921 года явствует, что он отказался разговаривать с неизвестным ему человеком о какой-либо контрреволюционной деятельности. На вторичном допросе 18 августа 1921 года Гумилев вновь утверждал, что он дважды отказывался сообщать сведения шпионского характера. При этом он согласился на выступление с кучкой прохожих, пользуясь общим оппозиционным настроением. Во время третьей встречи с Вячеславским взял у него 200 000 на всякий случай и держал их в столе, ожидая или событий, то есть восстания в городе, или прихода Вячеславского, чтобы вернуть их. После падения Кронштадта он, Гумилев, резко изменил свое отношение к Советской власти и все дело предал забвению. Подтверждая факт разговора с Вячеславским о том, что он, Гумилев, может собрать активную группу из своих товарищей, бывших офицеров, Гумилев пояснил: это заявление было легкомысленным, потому что он встречался с ними случайно и исполнить обещанное ему было крайне затруднительно.

По словам Таганцева Гумилев оставлял за собой право отказаться от тем, отвечающих его далеко не правым взглядам. Как утверждает Таганцев, Гумилев был близок к советской ориентации. Про свою группу Гумилев дал уклончивый ответ, сказав, что для организации ему нужно время. Через несколько дней, говорил Таганцев, Гумилев далеко отошел от контрреволюционных взглядов, к нему больше никто не обращался и никаких поэтических прокламаций от него не поступало.

Что касается 200 000 рублей, полученных Гумилевым, то из них 23 июля 1921 года он 50 тысяч передал М. Шагинян, а 16 тысяч рублей у него изъяли при обыске, судьба остальных денег не установлена.

Говоря об умысле Гумилева, нельзя пройти мимо показаний, данных им 23 августа 1921 года: "Никаких фамилий, могущих принести какую-нибудь пользу организации Таганцева путем установления между ними связей, я не знаю и поэтому назвать не могу. Чувствую себя виноватым по отношению к существующей в России власти в том, что в дни Кронштадского восстания был готов принять участие в восстании, если бы оно перекинулось в Петроград, и вел по этому поводу переговоры с Вячеславским".

В 1921 году в защиту Гумилева выступила литературная общественность во главе с М. Горьким, но ее ходатайство осталось без ответа.

Приведенные данные свидетельствуют, что Н.С. Гумилев не являлся участником Петроградской боевой контрреволюционной организации и не предпринимал никаких шагов по оказанию ей содействия, а полученные им 200 000 рублей были ничем иным, как колебанием интеллигента, и эти деньги не использовались в ущерб интересам советского государства. Н.С. Гумилев не был врагом народа и рабоче-крестьянской революции.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 35 Закона о Прокуратуре СССР. Прошу:

Решение Президиума Петроградской губернской Чрезвычайной комиссии от 24 августа 1921 года в отношении Гумилева Николая Степановича отменить и дело о нем прекратить за отсутствием в его действиях состава преступления.

Генеральный пркурор Союза СССР А.Я. Сухарев

Мы уже знаем, что на протесте так и не появилась подпись Сухарева.

Прокуратура хотела взять в расчет свидетельские показания единственного человека, Одоевцевой, но та умерла.