Росс МакДональд - Обрекаю на смерть

Входная дверь оказалась слегка приоткрытой. Где-то внутри дома раздавался скрипучий звук радио. Я узнал монотонно-ритмическую ясность полицейских сигналов. Грантленд настроил свой радиоприемник на волну местной полиции.

Звуки радио заглушали мои шаги, и я двинулся вдоль края узкой полоски света, падавшей через порог. Сквозь приоткрытую дверь были видны мужские ноги. Мое сердце при виде их пропустило один удар, и еще один, когда одна нога зашевелилась. Пинком распахнув дверь настежь, я вошел.

Грантленд стоял на коленях, держа в руках тряпку в красных потеках. На ковре, который он усердно тер, пятна были более густого оттенка. Он вскинулся, словно зверь, на которого нападают сзади, но тут же замер, увидев в моей руке пистолет.

Он широко открыл рот, будто собирался закричать в полный голос, но не издал ни звука. Он закрыл рот. На его скулах заходили желваки. Он сказал сквозь стиснутые зубы:

- Убирайтесь отсюда.

Я закрыл за собой дверь. Коридор был полон запаха бензина. У противоположной стены рядом с телефонным столиком стояла галлоновая канистра с открытой крышкой. Вдоль всего коридора тянулись невысохшие пятна бензина.

- Она много крови потеряла? - спросил я.

Грантленд медленно поднялся на ноги, не сводя глаз с пистолета. Я похлопал его по карманам. Он был невооружен. Он прислонился к стене, опустив голову и скрестив на груди руки, подобно человеку, вышедшему холодной ночью на улицу.

- Почему вы ее убили?

- Я не понимаю, о чем вы говорите?

- Вы чуть запоздали с этим гамбитом. Ваша подруга мертва. Да вы и сами мертвец. Впрочем, услуги хорошего уборщика в тюрьме им всегда пригодятся. Может, вам сделать скидку, если будете говорить.

- Кто вы, по-вашему, такой? Бог?

- По-моему, Грантленд, это вы о себе так думали. Теперь большая мечта растаяла. Самое большее, на что вы можете рассчитывать, - на некоторое снисхождение со стороны присяжных.

Он уставился себе под ноги на испачканный ковер. - К чему мне убивать Зинни? Я любил ее.

- Разумеется, любили. Влюбились в нее, как только между ней и искомыми пятью миллионами долларов осталась одна-единственная смерть. Только сейчас Зинни опоздала на одну смерть. Ни вам никакой пользы, ни кому другому.

- Вам обязательно надо тыкать меня носом в это? - Голос Грантленда звучал тускло от послешоковой усталости.

Во мне зародилась искра сочувствия, которую я погасил. - Кончайте прикидываться. Если вы не сами ее зарезали, то покрываете убийцу.

- Нет. Клянусь, я никого не покрываю. Я не знаю, кто убийца. Меня здесь не было, когда это случилось.

- Но Зинни была?

- Да. Она устала и плохо себя чувствовала, поэтому я уложил ее в постель в своей комнате. Меня срочно вызвали к больному, и я должен был уйти. - По мере того, как он говорил, лицо его оживлялось, словно он увидел щель, в которую надеялся проскочить. - Когда я вернулся, ее уже не было в живых. Я обезумел. Единственное, что пришло мне в голову, - избавиться от крови.

- Покажите спальню.

Он неохотно оторвался от стены, служившей ему опорой. Я последовал за ним через дверь в конце коридора и оказался в освещенной спальне. С постели все было снято. Окровавленное постельное белье, простыни и электрическое одеяло лежали на полу в центре комнаты, а на них - охапка женской одежды.

- Что вы собирались с ними сделать? Сжечь?

- Скорее всего, - сказал он, скосив на меня затравленный взгляд. Поймите, я ни в чем не виноват. Моя роль во всей этой истории была совершенно невинной. Но я понимал, что произойдет, если не избавлюсь от следов. Меня сочтут виновным.

- И вы, как всегда, захотели, чтобы виновным сочли кого-нибудь другого. Поэтому вы впихнули тело в автомобиль и оставили на окраине города, вблизи того места, где видели Карла Холлмана. Вы следили за его маршрутом, настроив приемник на полицейскую волну. А на тот случай, если он не попадется в ловушку, вы позвонили на ранчо и впутали слуг Зинни для собственного прикрытия.

Лицо Грантленда приняло свойственное ему желчное выражение. - Вы следили за каждым моим шагом, верно?

- Пора кому-нибудь этим заняться. Что за пациент, к которому вас срочно вызвали сегодня вечером?

- Не имеет значения. Вы его все равно не знаете.

- И опять вы не правы. Имеет значение, и Тома Рику я знаю не год и не два. Вы дали ему чрезмерную дозу героина и оставили умирать.

Грантленд ответил не сразу. - Я дал ему то, что он просил.

- Конечно. Вы очень щедры. Он хотел немножко отключиться. Вы же ему дали на полную катушку.