Алистер Маклин - Куда залетают орлы

Смит ответил не сразу. Гнев и обида постепенно слиняли с его лица, и оно стало непроницаемым. Не мигая уставился он на капитана, и тот, не выдержав, первым отвел глаза. Когда Смит заговорил, голос его звучал так тихо, что его вряд ли слышали за соседним столом.

- Надо добавлять герр майор, если вы обращаетесь ко мне, малыш, - сказал он ледяным тоном. В его глазах тоже сквозило холодом. - Майор Бернд Гиммлер. Вам, возможно, знакомо мое имя?

Он многозначительно помолчал, и капитан под его взглядом сразу как бы стал меньше ростом. Гиммлер, шеф гестапо, был человеком, наводившим ужас на всю Германию. И собеседник мог оказаться его родственником.

- Обратитесь ко мне утром в восемь. - коротко бросил Смит.

И ушел, не дожидаясь ответа. Капитан, мигом отрезвев, молча кивнул и бессильно опустился на стул. Пока Смит шел к двери, болтовня возобновилась. Для солдат, засланных в это отдаленное место, единственным развлечением было пиво, пиво в огромных количествах. Естественно, что подобные инциденты случались то и дело и, конечно, тут же забывались.

По пути Смит ненадолго остановился возле Шэффера:

- Сорвалась рыбка.

- Еще бы - с таким заходом. А, кстати, что вы ему сказали, этому капитану? - полюбопытствовал Шэффер.

- Дал понять, что я родственник Гиммлера.

- Босса гестапо? - недоверчиво переспросил Шэффер. Рискуете.

- Я не могу позволить себе полагаться на случай, -загадочно ответил Смит. - Пойду попытаю счастья в "Дубовом дворе". Может, там больше повезет. Вернусь через десять минут. Не позже.

Он оставил Шэффера рассеянно смотреть себе вслед, жестом отстранил шедшего ему навстречу Каррачолу и вышел. Сделав несколько шагов по деревянной мостовой, он остановился и быстро огляделся. Улица был пуста. Он повернул за угол и свернул во двор "Дикого оленя". Там он нашел деревянный сарайчик. Убедившись, что слежки нет, он осторожно открыл дверь.

- Восемь часов, - бросил он в темноту. - Пошли.

Послышался шелест одежды, и на пороге появилась Мэри. Она сильно дрожала, лицо ее посинело от холода. Она вопросительно посмотрела на Смита, но он молча взял ее за руку и быстрым шагом повел к черному входу в кабачок. Они очутились в тесной прихожей, слабо освещенной масляной лампой, поднялись по лестнице и остановились у второй двери справа. Дверь без труда открылась.

Комната была маленькая, просто обставленная. Судя по чехлам из веселенького ситца и туалетным принадлежностям на трюмо, здесь обитала женщина. Мэри села на кровати, похлопывая себя по бокам в попытке согреться и без особого восхищения посмотрела на Смита.

- Представляю, как тебя забавляет эта игра, - грустно сказала она. - Ты тут в своей стихии.

- Инстинкт, - объяснил Смит.

Он склонился над плохо горевшей масляной лампой у кровати, прибавил свет и, окинув глазами комнату, взял в углу потрепанный кожаный саквояж, бросил его на кровать и раскрыл. Там лежала женская одежда. Он обхватил Мэри за плечи и заставил встать.

- Не тяни время. Снимай свои шмотки. Все до нитки. И переодевайся. Здесь все, что нужно. Мэри смотрела, не понимая.

- Переодеваться в это? Какого черта?

- Не спорь. Быстро!

- Ладно, - сдалась она. - Отвернись по крайней мере.

- Не волнуйся, - примирительно сказал Смит. - У меня совсем другое на уме.

Он подошел к окну, постоял, глядя в щель между ситцевыми занавесками и снова заговорил.

- Поторапливайся. Ты явишься как будто с автобусом из Штайнгадена, который прибывает через 20 минут. С этим саквояжем. Там остальная одежда. Зовут тебя Мария Шенк, ты из Дюссельдорфа, кузина девушки, которая здесь работает. У тебя туберкулез. поэтому ты вынуждена была оставить работу на фабрике и для поправки здоровья приехала в горы. Кузина помогла тебе устроиться на работу в Шлосс Адлере. Здесь твои документы, разрешение на проезд, рекомендации и письма с правильными штемпелями в доказательство всего сказанного. Они в сумочке, которая лежит в саквояже. Все понятно?

- Кажется, все, - неуверенно ответила девушка. - Но неужели нельзя объяснить...

- Бога. ради, только одно: все понятно или нет? -нетерпеливо прервал ее Смит. - Время, малышка, время. Все понятно?

- Мария Шенк, Дюссельдорф, фабрика, туберкулез, здесь кузина, Штайнгаден - да, все понятно.

Она натянула через голову плиссированное синее платье, расправила его и удивленно заметила:

- Точно мой размер! Просто как на меня сшито!

- Оно и было сшито специально для тебя. - Смит повернулся проинспектировать результат. - 36-26-36, или как там. Мы, гм, зашли к тебе на квартиру и позаимствовали одно платье в качестве образца. Наша фирма работает четко.