Алистер Маклин - Куда залетают орлы

- Теперь наконец-то я понял, зачем оставил родную Монтану, босс, - в его голосе звучало то же удивление, что было написано на его лице. - Совсем не из-за лошадей. - Не отвлекайтесь, лейтенант, - Смит задумчиво посмотрел вслед девушке, потер подбородок и медленно проговорил: - Кельнерши лучше осведомлены о том, что происходит в округе, чем любой шеф полиции, а эта штучка, похоже, знает об этом лучше всех. Да, надо, пожалуй, попробовать.

- Что попробовать? - подозрительно переспросил Шэффер.

- Закинуть удочку.

- Я первый ее приметил, - обиделся Шэффер.

- Будешь вторым, - пообещал Смит. Игривый смысл его слов не вязался с холодным взглядом глаз, шаривших по залу. - Когда получишь пиво, погуляй, послушай, не упомянет ли кто-нибудь Карнаби или рейхсмаршала Роземейера.

Приметив свободный стул, он направился к нему и сел, вежливо кивнув мутноглазому капитану, что-то втолковывавшему двум лейтенантам. Капитан почти никак не среагировал на присутствие Смита. Впрочем, как заметил Смит, вообще никто не обратил внимания ни на него самого, ни на его спутников. Аккордеонисты более-менее дружно закончили игру примерно на одной ноте, и пение умолкло. Несколько секунд четыре сотни солдат в ностальгическом молчании пребывали наедине с Лили Марлен, притулившейся к фонарю у казармы, а потом, как по команде, тишину разорвал гул голосов. Четыре сотни солдат с недопитыми кружками в руках не в силах предаваться сентиментальному порыву слишком долго.

Смит увидел направляющуюся в их сторону девушку с шестью кружками на подносе. Она ловко лавировала в толпе, привычным жестом отражая поползновения восхищенной солдатни. Она разнесла пиво спутникам Смита, и те сразу же рассеялись по залу. Девушка огляделась, нашла Смита, задорно улыбнулась, подошла и поставила перед ним пиво. Прежде чем она успела отстраниться, он обхватил ее за талию, привлек к себе и усадил на колени. Сидевший напротив капитан прервал беседу, негодующе уставился на Смита, открыл было рот, чтобы высказаться, но, встретив упреждающий взгляд Смита, решил, что лучше не вмешиваться, и разговор потек своим чередом. Смит же, переведя взгляд на девушку, ущипнул ее за талию, похлопал по колену и улыбнулся насколько мог самодовольно.

- Как же зовут мою альпийскую розочку? - проговорил он.

- Хайди, - она попыталась освободиться от объятий, но не особенно настойчиво. - Пожалуйста, герр майор. Мне надо работать.

- Самая важная работа - развлекать солдат фатерлянда, громко заявил Смит. Не выпуская Хайди, он сделал большой глоток из кружки и продолжал уже потише, не отводя кружку от лица. - Хочешь, спою тебе песенку?

- Какую еще песенку? - вяло спросила Хайди. - Я тут всякого наслушалась.

- У меня лучше получается свистеть. Слушай, - и он стал тихонько насвистывать "Лорелею". Нравится? Хайди было напряглась, но сразу же расслабилась и кокетливо улыбнулась.

- Очень мило, герр майор. Уверена, вы и поете замечательно.

Смит со стуком поставил кружку, вызвав явное неудовольствие на другом конце стола, и поднес руку к губам, чтобы вытереть пену. Хайди по-прежнему улыбалась ему, но глаза ее были серьезны.

Прикрыв рот рукой, Смит спросил:

- Кто эти люди у стойки? Гражданские? Не оборачивайся.

- Гестапо, - она сделала демонстративную попытку освободиться от объятий. - Из замка.

- Один из них читает по губам, - Смит опять поднес кружку ко рту. - Они следят. У тебя в комнате через пять минут. Двинь меня хорошенько.

Хайди недоуменно взглянула на него, вскрикнула от боли, почувствовав, как он совсем не игриво ущипнул ее, отпрянула, размахнулась и звонко - так что слышно было по всему залу шлепнула его по щеке. Голоса стихли, руки замерли, не донеся кружку до назначения, и все глаза обратились в их сторону. Смит, как и задумывал, оказался в центре всеобщего внимания. Так мог вести себя только тот, кому не было необходимости таиться.

Хайди вскочила, аккуратно расправила юбку, подобрала со стола записку, которую заранее положил Смит, и удалилась, высоко держа головку. Смит с раскрасневшимся лицом гневно поднялся, собираясь уйти, но его остановил капитан. Это был щеголеватый молодчик, типичный выкормыш гитлерюгенда, вышколенный и умеющий держать себя в руках, но под пивными парами немного утративший над собой контроль. В его налившихся кровью глазах читалась уверенность в собственной значимости и правоте.

- Ваше поведение недостойно звания офицера вермахта, - во всеуслышание заявил он.